Я спустилась вниз, прошла к Лаки и села на все еще свободный стул рядом с ним. Рыжий замолк, его брови медленно поползли вверх, но он все еще улыбался.
— Сумку убери, — попросила я, глядя на него.
— Птичка, а ты...
— Найди себе другое место!
Он перевел взгляд на Лаки. Я на Лаки не смотрела — успею еще, незачем раньше времени весь шквал эмоций испытывать.
— Сядь с Вэйлой. И пусть она не волнуется.
А я успела позабыть потрясающий голос и манеру тихо разговаривать. Рыжий кивнул и ушел без пререканий, а вот Лаки обратился уже ко мне:
— Его имя Ювен, на тот случай, если ты не знаешь о слове «пожалуйста». Не знаю, что тебе понадобилось от меня, Карра, но я надеялся, что мы условились обо всем забыть.
— Раз уж мы говорим о том, что мне от тебя понадобилось — на данный момент я хочу только молчания. Я очень зла на тебя, Лаки.
— Заслужил?
Я решилась на него взглянуть и столкнулась с холодным, суровым взглядом. Кажется, моя злость взаимна. Ничего... потерпим как-нибудь. А может, и к лучшему — мне же нужно его разлюбить. Я призвала все высокомерие данное мне от мамочки, окинула его оценивающим взглядом и тихо ответила:
— В полной мере.
Начало лекции не позволило нам продолжить накаленный диалог. Мы одновременно полезли в сумки, даже синхронно разложили все необходимое на парте и раскрыли конспекты.
Профессор Ливтар Зар будто и не болел вовсе, а с отдыха вернулся. Румянец на щеках дополняли ямочки от щедрой улыбки, а кустистые брови возвышались на ту же планку, как и приподнятый дух. Я ему жутко завидовала!
Через десять минут я прекратила конспектировать — все равно ничего не понимала. Главное, на лекциях присутствовать, чтобы папу не вызвали за мои прогулы, а остальное ерунда. Лаки изредка на меня косился, но записывал абсолютно все. Еще через десять минут, я готова была взвыть от скуки, глядя на стекающие капли дождя по стеклу. Под шелест бумаг и скрежетание ручек я вырвала из конспекта листок, приступая к поиску развлечений.
Он взглянул мимолетно, но с равнодушием на лице продолжил конспектировать лекцию. Когда профессор прервался, чтобы подробнее объяснить произношение надиктованных слов и привести примеры их употребления, Лаки все же обрадовал меня. Он развернул к себе послание, записал ответ и подвинул ко мне.
Я усмехнулась и посмотрела на путешественника — он слушал профессора, но почувствовал мой взгляд и слегка улыбнулся. Нельзя терять шанс!
Профессор вновь начал диктовать слова, но Лаки вскоре не выдержал: оторвался от конспекта и прочел мои вопросы. Он широко улыбнулся, оголяя клыки, и спешно продолжил писать, чтобы не отстать от профессора. Я налегла локтями на парту, положила ногу на ногу и нетерпеливо раскачивала верхней. Как только выдалось время для краткого перерыва, Лаки подтянул листок и написал ответ:
Я подавила смешок, глубоко вздохнула, несколько раз перечитала первое предложение, а особенно обращение, и приступила к ответу.
Лаки сразу же потянулся к листку, но отдернул руку, возвращаясь к конспектированию. Хватило его на несколько секунд. Я замерла, наблюдая, как он с широкой улыбкой склонил голову, закрыл глаза и прикусил кончик языка клыками. Разве законно быть настолько обаятельным? Он открыл глаза, взглянул на меня и изогнул бровь — я отвернулась, чувствуя, как меня окутывает сказочное тепло. Лаки не конспектировал, а писал мне ответ. Он отодвинул лист, но замер, не убирая руки, затем коснулся ручкой кончика носа, решил, что-то дописать и, наконец-то, передал мне лист.