Карра для Лаки

Мой наряд был заготовлен еще несколько недель назад. Я надела темную майку, а сверху на нее обычную светлую тунику в пол. Подвязала поясом. Даже удобные белые сапожки, вместо изысканных каблучков обула. Подошла к двери и теперь уж точно заперла ее, хотя была полностью уверена, что запирала до того, как уйти в ванну. Уол должен зайти за мной минут через сорок. Я вернулась к зеркалу, собрала тугую косу и плотно зацепила ее шпильками на затылке. Мои волосы на маскараде легко меня предадут. Осталось самое важное! Вытащив футляр и глянув на восхитительную маску в нем, я успокоилась насчет угроз Лаки. Он не узнает меня! Никто не узнает. Зеркальная маска на все лицо. У кого еще будет подобное? Фантазия Карры Скойлок на заказ! Я аккуратно ухватилась за мягкую, пластичную материю и, в последний раз, взглянула на свое лицо в отражении. С внутренней стороны маска легко клеилась даже к пальцам. Ее способность растягиваться позволит мне без помех пить напитки и пробовать угощения. Взглянула снова в зеркало и улыбнулась, чуть искажая отражение комнаты в отражении маски. Из шкафа вытащила чехол, скрывающий последнюю деталь наряда: белоснежный плащ с золотой вышивкой на широких рукавах. Я надела белые перчатки по локоть и накинула плащ. Глубокий капюшон скрывал волосы и создавал таинственность.

Мне пришлось просидеть в ожидании еще минут двадцать, но я не унывала. Искривляла отражение комнаты, как только могла, строя рожицы зеркалу. Когда Уол постучался, я обрадовалась, но прежде чем открыть, спросила:

— Кто?

— Карра, открывай, — потребовал Уол и добавил: — Мы последние выходим. В коридоре пусто.

Я распахнула дверь, встретилась с широкой улыбкой и узкой маской, скрывающей только верхнюю половину лица. Узнаваем!

— Маскарад — только формальность? — скривилась я.

— О демоны, Карра, — произнес он, определенно разглядывая свое отражение в моей маске. — Перестань кривиться, а то я себя боюсь.

— Это потому что ты себя узнаешь!

Почему люди так безответственно относятся к праздникам?!

Уол простонал, обвиняя меня в каком-то непонятном оскорблении, и спросил, подставляя мне локоть:

— Почему нельзя быть как все? Что тебе мешало прикупить вечернее платье и красивую маску с бриллиантами?

— Бриллианты, золото, наряды... Уол, мой папа трудиться не ради того, чтобы беспечно тратиться. И ты меня подставляешь! — обвинила я его, следуя на выход и надеясь, что Лаки сейчас не выйдет из комнаты. Интересно, а как он будет выглядеть?

— Чем?

— Тебя узнают и догадаются, кто твоя спутница.

— В следующем году будем вместе наряды покупать, — улыбнулся он.

Ледяной карнавал проводился под открытым небом. Тот редкий случай, когда маги раскошеливались на бодрящие и согревающие зелья. Мы с Уолом подошли к одной из палаток и за гроши прикупили по флакону согревающего. В эту ночь многие выходили на улицу в тонких нарядах, не опасаясь заболеть.

* * *

В эту ночь по всему Ленверу горели факелы, костры и фонари. Музыка лилась с разных сторон беспрерывным потоком, почти сразу утопая в веселых криках и взрывах смеха. Ледяные фигуры — главное украшение карнавала, — возвышались на каждом шагу. Многие из них мерцали изнутри магическими светлячками различных оттенков. Лаки нравились синие — они напоминали ему о собственном счастье.

Ювен подскочил к одной из палаток со сладостями, утаскивая за собой Вэйлу. Лаки улыбался, наблюдая за забавной парой. Низкому рыжему воришке удалось украсть сердце высокой с виду холодной королевы. Теперь Акферд понимал, что никогда не прикоснется к этой девушке, как бы она его не раздражала. Он понимал, что Тантит опасается его, но Лаки любил своего друга и ценил его жизнь. Маска волчонка подходила Ювену, как и Вэйле маска лисицы. Сам Акферд предпочел нарушить правила праздника и не озаботился милым обманом. Зачем? В нем хватает невидимых масок.

— Держи, — протянул Ювен петушка на палочке Лаки.

— Издеваешься? — усмехнулся он.

— Немного можно, — улыбался друг. — Сплошной сахар. Все, как ты любишь!

Лаки, посмеиваясь, принял угощение и осмотрелся. Лавию он узнал даже в маске. Белокурая красавица стояла в кругу своих подруг и смотрела на него. Тонкое платье обрисовывало утонченную фигурку и искрилось, точно снег на солнце. Маска ничем не отличалась от платья. Лишь алые губы выделялись. Глядя на них, Лаки вспоминал, на что они способны. Он улыбнулся, подходя к девушке, и молча протянул ей конфету. Она приняла угощение и заговорила:

— Лаки, то, что ты сегодня сказал...

— Все кончено, — тихо повторил он то, что сегодня уже озвучивал, и покинул девушку.