Карт-Бланш для Синей Бороды (СИ)

И словно какая-то магическая сила заставила меня вложить руку в его ладонь, и он повел меня в круг танцующих, а они расступались перед нами. Ален вел меня левой рукой, по-прежнему, но сейчас правая не была прижата к телу. Он упер кулак правой руки в бок и выглядел бодро и молодцевато. Я осмелилась посмотреть ему в лицо — и в первую секунду не узнала. Сколько времени пройдет, прежде чем я привыкну к новому облику своего мужа?

Глаза остались прежними, и черные волосы, волнами лежавшие до плеч, и гордый разлет темных бровей, а в остальном он был незнакомым, совсем другим и… очень красивым. Раньше борода скрывала его лицо наполовину, а теперь стали видны высокие скулы, резко очерченные губы, твердый подбородок с ямочкой, и крохотный шрам на подбородке.

Наше появление вызвало легкое замешательство в рядах танцующих, но смутить графа было попросту невозможно.

— Не робей, Бланш, — шепнул он, наклоняясь ко мне гораздо ближе, чем требовал танец. — Ты такая серьезная, как будто задумала ограбить бедного Чендлея.

Я не сдержалась и прыснула, еще больше переполошив замужних дам, с неодобрением взирающих на нас с мужем. В танце мы разошлись, и после нескольких смен партнеров встретились снова. Граф явно ждал продолжения разговора, и я со вздохом сказала:

— Как вы любите шокировать людей, милорд…

— Шокировать? Это мой дом, я делаю здесь все, что захочу.

— О да, — согласилась я. — Только вы везде чувствуете себя, как дома.

— Язвочка Бланш! — сказал он, схватил меня левой рукой поперек талии и закружил вокруг себя.

Когда он поставил меня на ноги, я могла только смеяться — так захватило дух. Зато зрители, сначала с удивлением и даже с неодобрением наблюдавшие за нами, оттаяли и захлопали в ладоши.

— Теперь вы довольны? — спросила я у мужа, когда музыка смолкла, и мы остановились посреди зала. — Сейчас только и будет разговоров о том, как мы с вами отплясывали с молодежью.

— Нет, об этом быстро позабудут, — сказал граф, все еще удерживая меня.

— Сейчас заиграют джигу, — предупредила я его. — Если не хотите скакать тут, как ягненок, лучше уйти.

— У меня сердце скачет, когда смотрю на тебя, — сказал он и вдруг поцеловал меня прямо в губы, ничуть не стесняясь гостей, а когда поцелуй закончился, добавил: — Вот об этом точно будут говорить.

Он проводил меня к матушке, а я шла, как во сне, и даже лица гостей казались мне картинками, сменявшими друг друга — вот Анна смотрит на меня с веселым изумлением, вот леди Чендлей приоткрыла от удивления рот, а лицо Аларии дергается, словно от зубной боли.

— Твой супруг умеет удивлять, — только и сказала матушка.

— Да, ты права, — подтвердила я, с трудом возвращаясь с небес к обязанностям хозяйки большого праздника. — Этого у него не отнять.

65

Те гости, кто по каким-то причинам не смогли или не захотели покидать Конмор до завтрашней охоты, были расселены по комнатам замка и устроены со всевозможными удобствами. Нам пришлось потесниться — в моей спальне расположились сестры и матушка, а еще я забрала к себе Гюнебрет, уступив ее комнату леди Симиле с сопровождающими.

Когда все были размещены, пели уже вторые петухи, а я мечтала лишь о том, чтобы упасть в постель и забыться сном. У меня не было даже сил, чтобы вспомнить прошедшее торжество, порадоваться успехам Гюнебрет, которая ничуть не сплоховала и протанцевала целый вечер, или погордиться эффектом, произведенным Моховым тортом.

Как и ожидалось — матушка не спала. Прикрыв свечу ширмочкой, она сидела за столом, задумчиво глядя перед собой. Едва я вошла, матушка поднялась мне навстречу, приняла у меня из рук подсвечник, поставила его на стол и принялась помогать расшнуровывать платье.

— Устала? — спросила она заботливо.

— Что по сравнению с этим — лавка господина Маффино? — ответила я. — Детская забава, да и только.

— Надо было поручить все слугам.

— Хочешь сделать хорошо — сделай все сам, — повторила я ее же любимую поговорку.

Мы шептались, чтобы не разбудить Гюнебрет и сестер, а потом загасили свечи и улеглись рядом. Я прижалась к матушке, как когда-то в детстве, когда прибегала в ее постель, когда снился кошмар. Глаза у меня так и слипались, но вопрос матушки мгновенно прогнал сон:

— Ответь мне честно, Бланш. Случилось что-то, о чем я не знаю?

Я затаилась, а потом пробормотала:

— Ох, я так хочу спать… Поговорим завтра…

Но матушка не желала спать:

— Бланш, то, что мы все сегодня видели… Я в замешательстве. А как же ваш договор? Граф передумал разводиться?

— О чем ты, мама! — испуганно зашептала я. — Все условия в силе!

— В силе? — она помолчала. — Но сегодня я видела двух влюбленных, настоящих молодоженов, а вовсе не супругов по договоренности. Ты краснела от каждого его прикосновения, а он так и светился. И все время, пока он не был рядом, он следил за тобой, не отрываясь.

Сердце у меня так и заныло после этих слов, но я сказала, как можно равнодушнее:

— Тебе показалось.

— Нет, твоей матери совсем не показалось, — произнесла матушка чуть обижено. — Бланш, ответь мне честно… Это очень важно… Вы с графом… поженились по настоящему?