Карт-бланш императрицы

Ласковые руки и умелые губы пробуждали страсть еще неискушенного, но давно жаждущего тела. Она извивалась от наслаждения, стонала от счастья и сладкой боли и требовала новых доказательств любви. Так продолжалось до тех пор, пока Станислав не упал рядом с ней, обессиленный и довольный.

В окно заглядывала полная луна.

Засыпая, Екатерина первый раз за многие годы почувствовала себя счастливой. Что бы ни случилось, теперь она будет бороться за свою любовь.

ГЛАВА 8.

Екатерина сдержала свое слово. С Понятовским встречалась, когда хотела и где хотела, игнорируя предостережения царедворцев и неприкрытые угрозы императрицы. Ради него она была готова почти на все.

Граф был неутомим на любовные выдумки. Однажды они умудрились предаться страсти в тронном зале, получая дополнительное удовольствие от особой пикантности необычной ситуации. В другой день мягким ложем стали сани, в которых пара уехала кататься по снежному Петербургу. В третий — Понятовский выбрал сугроб. Несмотря на холод, Екатерине понравились обжигающие поцелуи на морозе. Даже на людях их руки переплетались, а губы так и норовили слиться воедино. Обоих захлестнули бесшабашная удаль и бесстрашие. Взаимная любовь дарила такое счастье, что в сравнении с ним все прочее казалось мелким и неважным. Даже изгнание, даже смерть.

Возможно, произойди эта встреча хотя бы раньше на полгода, ее исход был бы изначально предрешен. Но пришли иные времена: императрица слегла после второго удара, и придворный медик, сменивший Лестока, выглядел всерьез обеспокоенным. Петр закрывал глаза на интриги жены, занятый собственными романами. А Бестужев…

Канцлер, просчитав все "pro et contra", неожиданно сделал ставку на великую княгиню. Добившись с ней встречи (Екатерина не смогла сдержать любопытства), старик довольно искренне покаялся в прошлых заблуждениях, предложив если не дружбу, то хотя бы участие и доверие. И постарался тут же доказать свое расположение.

В знак новых отношений от Екатерины убрали шпионов, предоставив полную свободу действий и передвижения. Вторым шагом на пути примирения стала возможность легальной переписки с Иоганной-Елизаветой, причем Бестужев заверил, что отныне письма великой княгини и ее дорогой матушки прочитываться не будут.

Екатерина недоумевала, какая муха укусила старика. Почему она, а не Петр? Тайну приоткрыл Понятовский:

— Ты будешь удивлена, дорогая, но именно Бестужев настаивал на том, чтобы я помог скрасить твое одиночество. Тише, тише, у тебя очень тяжелая рука, моя королева. Уже проверил — синяки надолго остаются. К тому же, я ведь не сказал, что последовал совету канцлера. Мной руководили лишь вспыхнувшая страсть и желание быть к тебе как можно ближе. Однако канцлер заверил, что в случае нашей любви будут созданы идеальные условия, дабы мы могли встречаться без помех и любопытных глаз.

— Но что ему нужно? — Екатерина наморщила лоб.

— Я могу только догадываться, — безмятежно потянулся граф. — Ему нужна ты. А вот об остальном поведает сей любопытный документ, который канцлер просил меня передать вашему высочеству. Из рук в руки.

Екатерина не обратила внимания на шутовской поклон, с которым граф вручил ей бумаги.

— Он сошел с ума, — сообщила она, дочитав последнюю страницу. — Покажи я этот проект императрице, карьера канцлера закончится тут же.

— Что-то мне подсказывает, что государыня не узнает об этом документе. По крайней мере, от тебя. Надо быть полной дурой, чтобы отказаться от подобного шанса.

— Понабрался словечек, словно вернулся из кабинета ее императорского величества, — пробурчала Екатерина, размышляя над ситуацией. — Сдается мне, что ты в курсе данного документа…

— Разумеется, я его прочитал. Должен же знать, какие вести я приношу моей королеве, — Понятовский попытался изобразить смущение. — Дурные или хорошие. Помнишь, как в святом писании сказано: "Бойтесь данайцев, дары приносящих". Я — тот данаец.

— Перестань, — оборвала его Екатерина. — Не стоит гримасничать. Лучше скажи, что делать.

— Впервые слышу, как ты просишь совета, — граф мгновенно стал серьезным. — Польщен. Первым делом тебе нужно встретиться с канцлером. Бестужев никогда и ничего не делает просто так, ты — его последний шанс удержаться у власти. Императрица — прошлое, а на Петра ни один умный человек не станет делать ставку. Остаешься ты. В первую очередь данный проект устанавливает престолонаследие. После смерти Елизаветы императором будет провозглашен Петр, но только вместе с тобой, как законной супругой, обладающей теми же правами. Ты понимаешь, что это значит?

— Понимаю, — тихо сказала Екатерина. — Мы с чертушкой становимся бесправными игрушками в руках Бестужева. Нам он оставил лишь парадные функции, себе — всю полноту власти. Так?

— Так-то это так. Но только этот документ позволит тебе стать законной императрицей. В разговоре он упомянул, что при благоприятном раскладе хотел бы отдать тебе герцогство Голштинское.

— Хороший откуп, — не поддалась на провокацию Екатерина.