Карт-Офелия (заметки картофелевода-практика). Настольный деревообрабатывающий универсальный станок...("Сделай сам" №1∙2001)

Нижняя — основная часть — состоит из основного орнамента. На верхнее кольцо навешиваем 90 пар ниток, сплетенных в 45 плоских шнуров по всей окружности (длина шнуров примерно 12 см) до второго кольца. Затем плетем репсовые узлы (рис. 13) зигзагообразным узором, состоящим из 6 пар (рис. 14,а, б).

Рис. 13

Рис. 14

При переходе к основному узору провяжем 2 ряда горизонтальных репсовых узлов (рис. 14,в) по всей длине окружности. Распределим и навесим дополнительные пары ногтей, чтобы получилось 132 пары (для 11 мотивов). Основной орнамент состоит из ряда ромбов, идущих по всей длине окружности каркаса. На выполнение одного ромба идет 12 пар (24 нитки). Конечно, плотность вязания у всех разная. Это отражается на плотности рисунка, поэтому мы даем условный расчет для ниток толщиной 2–3 мм (на 6 см приходится 6 пар — 12 ниток). Провяжем рисунок по схеме (рис. 15).

Рис. 15

Плетение ромба начнем с центра. Возьмем 4 центральные нити и сплетем небольшой шнурок из двойного плоского узла. На левую и правую стороны рисунка провяжем отдельно репсовые узлы зигзагообразной линией (см. рис. 14,а). Ромб обвязан плотным рядом горизонтальных репсовых узлов (см. рис. 14,в). Дальше можно немножко пофантазировать и оформить низ абажура несколькими плотными рядами репсовых узлов или петельных узлов, составляющих узелковую цепочку (рис. 16).

Рис. 16

Кончики нитей соберем в кисти. Для пышности кистей добавим еще ниток (рис. 17).

Рис. 17

Если при выполнении работы кончилась нитка, можно надставить другой ниткой (рис. 18) или хвостик дополнительной нити при помощи крючка продеть вверх в уже провязанное полотно. Начинающие работать с макраме должны обязательно держать одну нитку неподвижно, так как на нее накидывают узлы, такая нить называется «узелковой». Нитка, образующая сами узлы, называется затяжной, или рабочей.

Рис. 18

СТОИТ ПОПРОБОВАТЬ!

Здравствуй, Масленица! или снова с Новым годом!

О.Г. Летчикова

«Масленица… Я и теперь еще чувствую это слово, как чувствовал его в детстве: яркие пятна, звоны — вызывает оно во мне; пылающие печи, синеватые волны чада в довольном гуле набравшегося люда, ухабистую снежную дорогу, уже замаслившуюся на солнце, с ныряющими по ней веселыми санями, с веселыми конями в розанах, в колокольцах и бубенцах, с игривыми переборами гармоньи. Или с детства осталось во мне чудесное, непохожее ни на что другое, в ярких цветах и позолоте, что весело называлось — «масленица»? Она стояла на высоких прилавках в банях. На большом круглом прянике — на блине? — от которого пахло медом — клеем пахло! — с золочеными горками по краю, с дремучим лесом, где торчали на колышках медведи, волки и зайчики, — поднимались чудесные пышные цветы, похожие на розы, и все это блистало, обвитое золотой канителью… Чудесную эту «масленицу» устраивал старичок в Зарядье, какой-то Иван Егорыч. Умер неведомый Егорыч — «масленицы» исчезли. Но живы они во мне. Теперь потускнели праздники и люди как будто охладели. А тогда… все и всё были со мною связаны, и я был со всеми связан, от нищего старичка на кухне, зашедшего на «убогий блин», до незнакомой тройки, умчавшейся в темноту со звоном. И Бог на небе, за звездами, с лаской глядел на всех: Масленица, гуляйте! В этом широком слове и теперь еще для меня жива яркая радость, перед грустью… — перед постом?», — так писал знаток русского быта И.С. Шмелев.

Вообще этим воистину всенародным праздником и его олицетворением — румяным, пыщущим жаром блином восторгались многие русские писатели и художники. Они писали об этом красиво, сочно и… вкусно. «Блин кругл, как настоящее щедрое солнце. Блин красен и горяч, как горячее всепрогревающее солнце, блин полит растительным маслом — это воспоминание о жертвах, приносимых могущественным каменным идолам. Блин — символ солнца, красных дней, хороших урожаев, ладных браков и здоровых детей», — рассуждал АИ.Куприн. Действительно, только узнав древнюю блинную историю и родословную вроде бы несерьезного праздника Масленицы, начинаешь понимать оправданность столь высокопарных слов.

Задолго до принятия православия наши предки-язычники 1 марта с первыми солнечными лучами отмечали приход на Русь нового земледельческого года, славя бога солнца Ярилу. Его символом был блин — такой же круглый и жаркий, как солнце.

С куклой, олицетворяющей весну, ходили наши предки по селению и зазывали тепло особыми песнями, просили о хорошей погоде и богатом урожае.

После принятия христианства Новый год был перенесен на 1 сентября, но еще в XIX веке было принято на Руси 1 марта никакой работы не делать, а в память того, как «вздел Ярило зиму на вилы», по сию пору вздеваем мы на вилку пышные кружевные блинчики. И, к счастью, происходит это почти так же, как и происходило в веке XIX.

«Они хранили в жизни мирной
Привычки милой старины;
У них на Масленице жирной
Водились русские блины…», —