Карта красного Джокера 2 (СИ)

Драко Малфой пообещал себе, что выпытает у Джуно Крей все, что она скрывает. Потому что это, очевидно, знает Блейз Забини, этот самодовольный итальянец. Потому что отец приказал помириться с крестным и держаться подальше от Крей, а значит, она скрывает что-то интересное. Потому что один из его вассалов, Грегори Гойл, как-то подозрительно смотрит в ее сторону. Потому что… ему самому интересно, что случилось с его однокурсницей за лето. Пообещать-то пообещал, а вот выполнить…

С первого же дня Крей облепили первогодки, не давая ей проходу. Сама она прилипла к Флинту и Фарли, радостно бегая по их поручениям, что почему-то раздражало его самого. Выманить Крей на откровенный разговор было невозможно, мало было этих пуффендуйцев, так теперь еще и первачки за ней ушивались. А на традиционных посиделках к ним прибились полукровка МакДугал и Забини.

Да и у него самого оставалось не так много времени: капитан оказался зверем и гонял команду в хвост и в гриву, объезжая новые метлы. Так что разговор откладывался на неопределенное время. Еще и Крей смотрела как-то… странно. Как будто с тщательно спрятанной снисходительностью. Когда Уизли проклял сам себя, ухохатывался весь факультет, а Крей еще и добавила, что ставило мальчика в тупик. Он не понимал однокурсницу. Никого из слизеринцев особо не жалует, объявляя об этом чуть ли не во всеуслышание, но грязнокровку Грейнджер не защищает. Упорно пишет маггловскими канцелярскими принадлежностями, но носит какие-то мощные артефакты.

Об этом Драко нагло подслушал, когда отец разговаривал с крестным по камину. В основном они обсуждали приближающуюся конференцию зельеваров, и Драко почти заскучал, стоя под дверью (он подло вылил выданное ему сонное зелье в окно), но когда прозвучала фамилия Крей, подобрался. А отец попросил крестного присмотреть за ним (он сам за собой присмотрит!) и по возможности раскопать что-нибудь о Крей, потому что та явно не была магглорожденной, но и для обычной полукровки такие мощные артефакты был недоступны.

Наконец-то в один из октябрьских дней такой случай представился. Было раннее утро, Драко спустился в гостиную, проклиная Флинта. Тот решил усилить нажим, до первого матча оставалось все меньше времени, так что капитан жестко их прессовал. Драко мужественно терпел, предвкушая будущий триумф. Драко как раз удачно наклонился за диван, куда провалилась тряпка для полировки метлы, когда с девичьей стороны спустилась Крей, внимательно огляделась, не заметив его, и направилась на выход. Такой шанс упускать было нельзя, и мальчик поспешил за Крей, держась на почтительном расстоянии. Он помнил, что Крэбба и Гойла она вычисляла на раз, поэтому двигался с особой осторожностью. А девочка уже минут пять стояла в тупике. Сначала Драко подумал, что она ошиблась поворотом, но Крей не выходила оттуда, и Драко решился подсмотреть за таинственными делами сокурсницы. Что же, увиденное превзошло все ожидания. Окровавленная Джуно спокойно стояла и смотрела, как ужасающего вида птица расковыривает ее рану. Та самая, которая не дает некоторым слизеринцам спокойно есть.

— Я ничего не видел.

Потрясение было столь велико, что Драко медленно побрел обратно, пытаясь собрать мозги в кучу. Но по мере отдаления мысли стали проясняться, и он рванул обратно. А вдруг это птица — хищник и как-то заколдовала Крей? Или она решила, о Мерлин, самоубиться таким странным способом? В голове роились предположения, одно другого невероятней.

Драко храбро (по его меркам) заглянул за угол и собрался уже достать палочку (хотя подходящих к случаю заклинаний он не знал. Да и что тут можно было наколдовать второкурснику?), как увидел, что никакая опасность Крей не угрожает. Тот хищник пуффендуйца исчез, рядом сидела только маленькая неприметная при обычных обстоятельствах птичка. Драко, озадаченный этой мыслью, поднял глаза на Крей… И поспешил отступить на шаг и предложить дать клятву о том, что он ничего не видел. У девочки было такое лицо, будто она размышляла, стоит сразу ли проткнуть его ножами, или поугрожать для начала.

Драко прекрасно помнил прошлый год и не хотел повторять печальный опыт. Но он не был бы слизеринцем, если бы вскользь не упомянул, что он был бы не прочь узнать ответы на некоторые свои вопросы. Кажется, он опять сделал что-то не так, потому что девочка все же выхватила свои ножи, правда, как-то неуклюже, и повернулась к нему левой стороной.

— Угрожаешь шантажом, Малфой?

Вот это вот “Малфой” резануло слух. Драко поморщился. Они же договорились называть друг друга по именам. Вообще, он был единственным с курса, кого она до сих пор называла по фамилии. Не то чтобы ему было до такой мелочи дело, но тот факт, что заинтересовавшая его полукровка (а ведь может еще оказаться не полукровкой!) не обращала на него внимания… раздражал. Он с трудом удержался, чтобы не отпрыгнуть от Крей, и произнес достаточно дружелюбно и спокойно, как ему казалось:

— Джуно, ты неправильно поняла. Я хотел всего лишь поговорить.