Карта моей души

Я молчала, сцепив зубы. Аленушка кинула на меня насмешливый взгляд и, склонившись к Лехиному уху так, что он мог, наверное, разглядеть всю ее грудь, что-то прошептала. По его взгляду стало очевидно, что это предложение к немедленному действию. Он посмотрел на девушку совершенно однозначно и закусил губу, явно раздумывая, не принять ли предложение. Покосился в мою сторону, я отвела глаза, уставившись в зал. Все-таки Леха ответил:

– Давай в другой раз. Я позвоню.

– Ну смотри, – улыбнулась Аленушка, после чего выпрямилась, предварительно слегка прикусив его за ухо. Сделав ручкой, удалилась, Леха проводил ее взглядом.

– Мог бы и помочь дамочке, раз ей так не терпелось тебя ублажить, – съязвила я.

– Я уже пожалел об отказе. Теперь придется давиться обедом, слушая твоя нудные речи. Ну хоть еда вкусная.

Я заткнулась, дав себе слово молчать, пока он не заговорит, и отвечать только, если это будет вопрос по делу, потому остаток обеда и вся дорога домой прошли в молчании. В квартире я удалилась в комнату и несколько часов провела там, читая книгу и просто пялясь в потолок. Отчего-то я жутко на себя злилась, еще больше злилась на Леху. Когда он был со мной, о таком поведении и речи не было. Леха принадлежал только мне, на других баб не смотрел, ему это даже в голову не приходило. А если бы пришло, он бы долго жалел об этом. Теперь он явно распустился.

"А тебе-то какая разница"? – поинтересовался внутренний голос.

– Да плевать я хотела, – высказалась я вслух. Это был правильный ответ, между мной и Лехой ничего больше нет, каждый волен жить, как хочет. Пуританством он не отличается, но и мне далеко до праведницы. И вообще, какого хрена я об этом думаю? Пусть хоть весь город перетрахает, мне дела нет. Однако выходило, что есть, потому что я продолжала злиться, вспоминая Аленушку и наш с ним разговор. Пыталась уверить себя, что все дело в уязвленном самолюбии, но отмазка была на троечку. Из-за этого я злилась еще больше, отчаянно сжимая в руках книгу про Дона Кихота.

Из комнаты в тот вечер я вышла только раз, принять ванную. Леха сидел в гостиной, видеть из коридора я его не могла, но слышала, как он стучит по клавиатуре. Помывшись, вернулась к себе и легла спать, надеясь, что ночь пройдет без снов. В этом плане мне повезло, но выспаться все равно не удалось. Среди ночи я услышала, как звонит телефон. Проснувшись, села на кровати, уловила приглушенное стенами Лехино "да", а через некоторое время "черт", и поняла, что поспать не удастся. Вышла из комнаты и столкнулась с ним в коридоре.

– Что там?

– Косницкий мертв. Убит в собственной постели полтора часа назад.

– Кто сообщил?

– Фотограф.

– Поедем туда?

– Вряд ли это имеет смысл. Там уже опергруппа.

Помедлив, я задала вопрос:

– Листок?

– Лежал на груди. Снимок будет у нас завтра.

– Следователь сто процентов с тобой свяжется. Из-за этого листка.

– Ага. А если сопоставит тот факт, что между два и пять, было еще двое, у которых листок я мог забрать… Короче, завтра вопросов может быть больше.

– Так и что нам теперь делать?

– Спать дальше.

– Боюсь, я не смогу уснуть.

– Почитай книгу, – усмехнулся Леха, окидывая меня взглядом.

– Так и сделаю. – Развернувшись, я удалилась в свою комнату и предприняла попытку уснуть. Далось мне это с трудом. Я все время возвращалась к мысли о том, что все, кому Митя был должен, убиты. Кто стоит за преступлениями и что будет дальше? Этот вопрос крутился в голове еще часа два, потом я все же забылась тревожным сном. Утром меня разбудил Леха. Я бросила взгляд на часы: было около одиннадцати.

– Я собираюсь встретиться с фотографом, – сказал Леха, пока я терла глаза, сидя в кровати, – плюс звонил следователь, хотел переговорить, я обещал заехать. Поедешь со мной, или вызвать Юрку?

– С тобой, – я торопливо встала с кровати, взяла шорты и футболку и направилась в ванную. Через двадцать минут была готова.

С фотографом Леха договорился встретиться недалеко от следственного отдела, разговор длился полминуты. Леха дал парню денег, забрал фото и вернулся в машину. Я наблюдала в окно.

– Он точно не сдаст тебя следователю? – поинтересовалась, когда Леха сел в машину.

– Точно.

Он достал фотографию, на ней был окровавленный листок со словом:

"Пять".

Сунув его обратно, Леха передал конверт мне.

– Тебе в коллекцию.

– Следователь, наверняка, задастся вопросом, кто же был номер один.

– Наверняка. А наш паренек все так же лежит ненайденный. Совершенно бесперспективный район. Хоть самому анонимный звонок делай. Надо было дверь оставить нараспашку. Впрочем, следователю может не хватить сообразительности соотнести убийство парня со смертями бизнесменов. Если только он не крайне умен и прозорлив.

Мы тормознули возле следственного отдела.