Карта призраков. Как самая страшная эпидемия холеры в викторианском Лондоне изменила науку, города и современный мир

Именно в этом состоит главная ирония борьбы за здоровье населения в Великобритании конца 1840-х годов. Пока Джон Сноу излагал свою теорию холеры как болезни, распространяющейся через воду, которую нужно выпить, чтобы заболеть, Чедвик разрабатывал тщательно продуманную схему доставки холерных бактерий прямо в пищеварительные системы лондонцев. (Даже современный биотеррорист, наверное, не смог бы придумать настолько изобретательной и далеко идущей схемы.) И, конечно же, холера вернулась с прежней свирепостью в 1848–1849 годах; рост смертности практически идеально коррелировал с радостными данными Комиссии по канализациям о повышении объема нечистот, сбрасываемых в реку. К концу эпидемии в Лондоне умерло почти 15 000 человек. Первое, что сделала современная централизованная государственная система здравоохранения, – отравила население целого города. (Впрочем, у безрассудных действий Чедвика в какой-то мере был прецедент. Во время чумы 1665–1666 годов по городу разнеслись слухи, что болезнь разносят собаки и кошки. Лорд-мэр тут же отдал приказ без разбора уничтожить их всех, и домашних, и бродячих, и его подручные послушно все сделали. Естественно, потом обнаружилось, что чуму разносят крысы, поголовье которых выросло экспоненциально после того, как государство внезапно решило полностью уничтожить всех хищников, которые на них охотились.)

Бороться с неприятным запахом в Лондоне в середине XIX века приходилось всем: в парламенте, чтобы меньше чувствовать смрад, исходивший от Темзы, пропитывали шторы хлором и дезинфектантами. Находясь на улице, люди прикладывали к носу платки с розовой водой.

Зачем городские власти приложили столько усилий, чтобы уничтожить Темзу? Все члены этих разнообразных комиссий отлично понимали, что нечистоты, сливаемые в реку, катастрофически ухудшают качество воды. Не менее хорошо они знали, что заметная часть населения города пьет эту воду. Даже если бы гипотезы о холере как о болезни, передающейся через воду, не существовало, все равно казалось чистым безумием радоваться все растущему тоннажу человеческих экскрементов, сливаемых в воду. И это в самом деле было безумие – безумие, которое поражает вас, когда вы околдованы Теорией. Если любой запах – это болезнь, если кризис здравоохранения в Лондоне полностью объясняется загрязненным воздухом, то любые усилия по избавлению домов и улиц от миазматических испарений стоят того – даже если результатом будет превращение Темзы в речку-вонючку.

Чедвик, возможно, был самым влиятельным миазматистом своей эпохи, но компания у него была весьма внушительная. Другие великие борцы за социальную справедливость той эпохи тоже были совершенно уверены, что зловонный воздух прочно связан с болезнями. В 1849 году газета Morning Chronicle отправила Генри Мэйхью в самое сердце эпидемии холеры – район Бермондси к югу от Темзы. Статья, которую он опубликовал, заслуживает отдельного жанрового наименования – «обонятельный репортаж».