Карта роста. Будущее стран БРИК и других развивающихся рынков

Джим О’Нил Карта роста. Будущее стран БРИК и других развивающихся рынков

Введение Cтремительный рост

Весной 2008 года я подготовил сюрприз для моей жены по случаю двадцать пятой годовщины нашей свадьбы – поход к базовому лагерю Эвереста в Гималаях. Я забронировал поездку на октябрь. За три недели до нашего отъезда Lehman Brothers, четвертый по величине банк США, объявил о банкротстве, положив начало глобальному финансово-экономическому кризису.

В то время я занимал пост главного экономиста лондонского офиса Goldman Sachs, еще одного крупного американского инвестиционного банка. Я был в смятении. Отправляться ли в запланированную поездку, что означало не просто покинуть офис на четырнадцать дней, но и остаться на две недели без какой-либо связи с внешним миром? И это в то время, когда, как казалось с точки зрения финансовой индустрии, мир рушился. После долгих размышлений я решил, что мы должны ехать. Ждать момента, когда в мире вообще не будет никаких кризисов, значит забыть об отпуске навсегда. К тому же мне пора было сделать перерыв. В течение последних недель я работал в режиме нон-стоп, включая выходные. Мое пребывание в офисе не разрешило бы кризис, в то время как отъезд мог предоставить мне возможность поразмышлять и взглянуть на проблему со стороны.

На пути к горе Эверест мы провели ночь в столице Непала Катманду в ожидании опасного перелета в Луклу. В ресторане нашего отеля мы оказались единственными посетителями, поэтому за ужином нам удалось поболтать с метрдотелем. В ходе нашей беседы он упомянул о кредитном кризисе, охватывающем мир. Для нас на Западе кредитный кризис означал внезапную недоступность займов. Но для Непала, где коммерческая деятельность осуществляется в основном за наличные или по бартеру, это не имело особого значения. Что беспокоило нашего разговорчивого метрдотеля, так это непрекращающийся рост цен на энергоносители. Дефолты по субстандартным ипотечным кредитам мало интересовали жителей Катманду, но цены на топливо определенно находились в поле их зрения.

Наш разговор привел меня к мысли, что то же самое интересовало жителей Индии и Китая. Если бы цены на нефть опустились до докризисного уровня, то кризис, который мы все считали «глобальным», был бы вовсе не глобальным, а сугубо западным явлением. Я в долгу перед метрдотелем ресторана в Катманду за рождение этой важной идеи.

Первую остановку на пути к базовому лагерю Эвереста мы совершили в маленьком городке Намче Базар, расположенном на краю плато на высоте около 3800 м над уровнем моря. Местный рынок обслуживает многочисленных туристов и сообщества местных торговцев. Тибетские торговцы ведут своих яков и ослов через высокие опасные горы, чтобы доставить сюда свои товары. Я читал рассказы об этих отважных торговцах, в которые было трудно поверить. Но здесь я своими глазами увидел не только то, как они проходят долгий и трудный маршрут к Намче Базар, но и то, как по пути они обмениваются информацией о ситуации на рынке по мобильным телефонам. Я поразился: они звонили друг другу через китайского мобильного оператора, находясь в Гималаях, в то время как у меня сигнал пропадал во многих частях Великобритании.

В одной из лондонских газет перед самой поездкой я прочитал статью, в которой утверждалось, что глобализация закончена. Но здесь, высоко в Гималаях, перед нами предстал один из главных инструментов современного бизнеса, используемый людьми, которые на первый взгляд казались далекими от цивилизации.

Это стало убедительным свидетельством того, что глобализация жива и здорова. В тот момент я понял, насколько узко мы порой смотрим на вещи.

В 2001 году в рамках серии Goldman Sachs Global Economics я написал исследовательскую статью, в которой рассматривалась взаимосвязь между ведущими экономиками мира и некоторыми крупными странами с развивающимися рынками{1}.

Я предположил тогда, что мировая экономика в ближайшие десятилетия будет развиваться в основном за счет роста четырех густонаселенных и экономически высокоперспективных стран: Бразилии, России, Индии и Китая. Для того чтобы кратко обозначить эти страны, из первых букв их названий я составил аббревиатуру БРИК.

С тех самых пор этот термин в значительной степени определяет направление моей карьеры. Уже тогда я перестал рассматривать упомянутые четыре страны в качестве традиционных развивающихся рынков. Десять лет спустя я испытываю еще большее желание убедить мир в том, что эти страны, наряду с некоторыми другими восходящими экономическими звездами, являются двигателями роста мировой экономики сегодня и в будущем.