Карта времени

— Каждый должен хоть раз в жизни это попробовать, дружище! — засмеялся Джефф, вставая из-за стола. — Эти китаяночки знают сотни трюков, чтобы доставить мужчине удовольствие. Наши-то и понятия о таком не имеют.

Шумя и толкаясь, они вышли из таверны на улицу. Брэдли шел впереди, громко расхваливая достоинства китаянок в постели, к удовольствию Майка, который уже предвкушал, как встретят их в борделе. По словам Брэдли, восточные женщины не только были услужливыми и любвеобильными, но обладали удивительной гибкостью, которая позволяла им вытворять со своим телом что угодно и принимать любые позы. Несмотря на соблазнительные обещания, Тому совершенно не хотелось следовать за приятелями. В эту минуту единственной женщиной, которую он хотел любить, была Клер, хотя у нее не было ни раскосых глаз, ни сверхъестественной гибкости. Том вспомнил рассказ Клер о том, что она испытала, когда в первый раз отдалась ему после встречи в чайном салоне, и подумал: а что бы сказали его приятели, эти грубые и неотесанные мужланы, если бы узнали, что наслаждение может быть совершенно иным, чем те примитивные чувства, которые они испытывали, удовлетворяя свою похоть.

Приятели остановили кэб и с хохотом залезли в него. Майк взгромоздился вслед за Томом, чуть не расплющив его своим огромным весом о дверь экипажа. Джефф крикнул кучеру, и кэб тронулся с места. Том, у которого никак не получалось привести свои мысли в порядок, смотрел в окно. Час был поздний, поэтому безлюдные улицы, по которым они проезжали, рождали ощущение опасности и казались полными скрытой угрозы. Тут он заметил, что кучер едет в неправильном направлении: они двигались не к борделю, а в сторону порта.

— Эй, Джефф, мы, кажись, едем не в ту сторону! — крикнул Том, стараясь перекричать остальных.

Джефф Уэйн повернулся к нему и посмотрел на него с таким серьезным лицом, что слова застряли у Тома в горле. Брэдли и Майк тоже прекратили смеяться. В кэбе повисло зловещее молчание. Смех и голоса стихли внезапно, как будто от могильного холода, повеявшего невесть откуда.

— Нет, Томми, мы едем в ту сторону, — наконец произнес Джефф, на губах которого играла странноватая печальная улыбка.

— Да нет, не в ту, Джефф! — продолжал настаивать Том. — Эта дорога ведет к…

В ту же минуту он все понял. Как же он раньше не догадался! Это наигранное веселье, этот тост, как будто прощальный, напряжение, которое с самого начала чувствовалось в экипаже… Все стало предельно ясно. В полной тишине, которая воцарилась внутри кэба, трое мужчин смотрели на Тома с деланым спокойствием, видимо давая понять, что ему не остается ничего другого, как смириться со своей судьбой. Но, к своему удивлению, Том вдруг понял, что теперь, когда пробил его последний час, ему вовсе расхотелось умирать. У него не было на то никаких причин, да если бы даже и были, теперь ему просто расхотелось, и всё. Во всяком случае, не так и не в этом месте. И не от руки этих людей, которых случай и слепая вера во всемогущество Мюррея заставили стать убийцами. Да, Мюррей любого мог превратить в убийцу при помощи толстой пачки купюр. По крайней мере, Тому было приятно убедиться в том, что Мартина Такера, который всегда казался ему наиболее приличным человеком из всей шайки, не было сейчас в этой компании. Он единственный не пожелал продавать своих добрых чувств к Тому за деньги и участвовать в «веселом» мероприятии.

Том тяжело вздохнул, размышляя о порочной природе человеческой натуры, и посмотрел на Джеффа с разочарованием. Его приятель пожал плечами, показывая своим видом, что не несет никакой ответственности за то, что сейчас произойдет. Он собирался что-то сказать, наверное, что-нибудь типа: «Такова жизнь!» — или еще какую-то банальность, но ему помешал мощный удар сапога Тома, который пригвоздил его к сиденью.