Карта времени

— Признаться, когда я прочел книгу, все это показалось мне не более чем затейливой фантазией, я и представить не мог, что такое допустимо с точки зрения науки. Должен сказать, Эндрю, роман произвел настоящий фурор, о нем говорили буквально все. В клубах, в салонах, в университетах, на фабриках во время перерыва. Никого не интересовали ни кризис в Соединенных Штатах и его последствия для Англии, ни картины Уотерхауса, ни пьесы Оскара Уайльда. Все кому не лень спорили, можно ли путешествовать во времени. Даже женщины. Рассуждения о том, что ждет нас в будущем, делали пятичасовое чаепитие не таким уж скучным занятием. В основном это были разговоры в пользу бедных, которые ни к чему не вели, но вот научное сообщество, кажется, всерьез заинтересовалось новой проблемой, кое-что даже стало попадать в газеты. Как бы то ни было, фантазии Уэллса легли на благодатную почву: кому из нас не хотелось бы увидеть грядущее своими глазами, проникнуть дальше, расширить границы своего краткого и эфемерного существования. Всем хочется попасть в будущее, и двухтысячный год выбран не случайно; совершенно ясно, что за столетие человечество успеет изобрести все, что угодно, и наш мир станет удивительным волшебным местом, возможно даже пригодным для жилья. Сначала все это казалось забавной игрой, безумной фантазией. Но в прошлом октябре открылись «Путешествия во времени Мюррея». О новой затее трубили на всех углах, писали в газетах, афиши на улицах возвещали: Гиллиам Мюррей может воплотить наши мечты, может отправить нас в двухтысячный год. Билеты стоили целое состояние, но за ними немедленно выстроились очереди. Даже те, кто еще вчера утверждал, что путешествовать во времени немыслимо, ждали у дверей конторы с горящими глазами, словно дети, которым пообещали чудо. Никто не хотел пропустить такое событие. Нам с Мадлен не удалось попасть в первую экспедицию — только во вторую. И мы действительно отправились в будущее, Эндрю. Я — тот, кого ты сейчас видишь перед собой, — проник на сто пять лет вперед и вернулся обратно. Мое пальто до сих пор пахнет пеплом войны будущего, камешек, который я тайком подобрал на мостовой, лежит за стеклом в моей гостиной рядом с шиферовскими подносами, как частица грядущего в нашем еще мирном Лондоне.

Эндрю чувствовал себя лодкой, подхваченной течением. Мысль о том, что человек может шагнуть сквозь время, преодолеть рамки своей эпохи, вторгнуться в святилище грядущего, проникнуть далеко за грань собственной смерти и увидеть собственных потомков, казалась ему далеким и странным сном. Впервые за многие годы в молодом человеке проснулся слабый интерес к тому, что происходило за пределами его души. Впрочем, Харрингтон поспешил затоптать робкие искорки, пока из них не успело разгореться пламя. Он пережил и перечувствовал все, что может выпасть человеку, и теперь пребывал в вечном трауре, душа его опустела и высохла. Без Мэри в мире не осталось ни одной причины, способной заставить его жить дальше.

— Все это очень интересно, Чарльз, — утомленно вздохнул Эндрю, всем своим видом показывая, что дерзкое вмешательство человека в естественный ход вещей оставило его совершенно равнодушным, — но при чем тут Мэри?

— Постой, кузен, ты что, еще не понял? — воскликнул потрясенный Чарльз. — Этот Мюррей путешествует в будущее. Я уверен, что, если ему как следует заплатить, он согласится устроить для тебя частную экспедицию в прошлое. И тогда тебе будет в кого разрядить пистолет.

Эндрю застыл на месте, разинув рот.

— В Потрошителя? — спросил он едва слышно.

— Вот именно, — ответил Чарльз. — Если ты попадешь в прошлое, то сможешь сам спасти Мэри.

Эндрю ухватился за спинку стула, чтобы не упасть. Неужели такое возможно? — спрашивал он себя, не в силах преодолеть оцепенение. Попасть в прошлое, в 7 ноября 1888 года, и спасти Мэри? Самым невероятным казалось даже не путешествие во времени, не то, что он сможет увидеть и обнять ту, чье тело давно превратилось в прах. Удивительнее всего был сам шанс спасения, шанс исправить ошибку, взять на себя ответственность и все изменить. Сколько раз он просил об этом Господа! Но выходит, у его молитв был неправильный адресат. Помощь пришла от науки.

— Мы ничего не потеряем, если попробуем, — заключил Уинслоу. — Ну что ты скажешь?

Эндрю долго глядел в пол, стараясь справиться с нахлынувшими чувствами. Вот чего он ждал восемь лет, в глубине души понимая, что это невозможно. Наконец Харрингтон, бледный и решительный, поднял глаза на брата.

— Я согласен, — сказал он глухо.

— Молодец, Эндрю! — Чарльз хлопнул кузена по плечу. — Молодец!

Эндрю неуверенно улыбнулся и вновь принялся рассматривать свои ботинки, размышляя, каково это будет вернуться в прошлое, к давно пережитому, к собственным воспоминаниям.

— Ну что ж, — произнес Чарльз, бросив взгляд на часы. — Первым делом надо где-нибудь поужинать. Путешествовать во времени на голодный желудок не рекомендуется.