Картер побеждает дьявола

Хрясь! Чарльз отлетел к стене так быстро, что ничего не успел понять. Джеймс все еще тянул: «Кита-а-айская зага-а-адка». Дженкс схватил Чарльза за горло и поднял.

Задыхаясь, Чарльз видел перед собой багровое от ярости лицо. Он не мог сказать ни слова, не мог объяснить, что монета на самом деле не исчезла. Джеймс вскрикнул и тоже отлетел к стене.

Чарльз обеими руками уперся Дженксу в плечо, но безуспешно. В черных водянистых глазах горела ненависть. Монета со звоном упала на пол – садовник не обратил внимания. Для него, как и для Чарльза, магия оказалась великой силой.

Дженкс немного ослабил хватку, и Чарльз всхлипнул – только один раз. Брат истошно вопил.

– Маленькие! Богатые! Гаденыши! – рявкнул Дженкс.

Чарльз думал, что это всё, что теперь садовник их отпустит, но тот схватил их под мышки и зашагал из кухни к лестнице.

Сознание Чарльза помутилось, как будто из ванной вытащили затычку и оно ушло в слив. От Дженкса пахло потом и перегаром. Садовник спустился в подвал, легко находя дорогу в темноте и не обращая внимания на то, что задевает детьми о составленную здесь мебель.

Вопли Джеймса звучали у Чарльза в голове, вытесняя собственные мысли. Он слышал, как кричит брат, потому что сам не кричал. Паника ушла. Он сохранял спокойствие духа.

Звон ключей. Они были в дальнем конце подвала, у двери, которую Чарльз никогда не видел открытой. Садовник внес братьев в тесную каморку, которую освещало одно грязное оконце высоко под потолком. Пол был наполовину цементный, наполовину земляной.

Впервые в жизни Чарльз увидел другую коллекцию отца. В подвале хранились вещи, которые Картер-старший счел за лучшее спрятать от посторонних глаз: мушкетон, кремневое ружье, эротические гравюры из «Мемуаров Сатурнина», первоиздания книг, включенных в Index Librorum Prohibitorium,[10] парижские стереооткрытки. Среди прочего был и магический фонарь, и серия картинок в ящиках с пометкой «Только для взрослых». Сюда Дженкс по поручению мистера Картера относил вещи, которые не пристало держать на виду, скажем, орудия пыток времен колониальной Америки.

Садовник медленно опустил младшего на пол. Чарльз заметил, как бережно он это сделал, и почувствовал облегчение – значит, ничего худого им не сделают.

Тут Дженкс переключил внимание на старшего.

Он перевернул Чарльза вверх ногами и ударил о стену. Рубашка упала мальчику на лицо: он слышал, но не видел, что происходит. Хотелось закричать, но еще больше хотелось понять, что творится – хотя бы по звукам. Что-то жесткое сомкнулось на щиколотках, лязгнула цепь, щелкнул замок, он рухнул вниз, однако до пола не долетел. Руки были свободны, и ему удалось поднять с лица рубашку.

Чарльз висел вверх ногами в кандалах, приваренных цепью к металлическому столбу. Кровь прилила к голове. Что-то в кармане кололо ногу – наверное, проволочный стебель тряпичной розы. Он опустил руки.

Джеймс хныкал. Он выглядел жалко: ночная рубашка перекрутилась, шарфы съехали, колпак и обувь свалились по дороге. Дженкс подтолкнул его к позорному столбу и опустил тяжелый дубовый брус – верхнюю половину колодок. Голова и руки Джеймса оказались зажаты в отверстиях. Он завопил.

– Не бойся! – крикнул Чарльз. – Не бойся!

Дженкс опустил защелки. Брат был весь красный и трясся, готовый испустить новый вопль.

Дженкс ударил его по лицу.

Чарльз зажмурился.

Брат изумленно смотрел на садовника, словно ожидая, что недоразумение немедленно прояснится.

Дженкс заорал:

– Заткнись! Гнида!

И тут Джеймс снова заревел.

– Не плачь! – Чарльз забился в кандалах.

– Заткнись! – Садовник ударил Джеймса так, что столб затрясся.

– Дженкс! – Чарльз смотрел на брата: нарисованные усы расплылись от пота, из носа текла тоненькая струйка крови. – Дженкс! Я тебя убью! – Чарльз уперся спиной в стену и потянулся руками к кандалам, словно надеялся их сорвать. – Когда папа вернется, он тебе задаст!

Дженкс молчал. Ссутулившись от усталости, он смотрел на мальчишек: младший трясся, но молчал, а вот старший не думал униматься. Поэтому садовник прошел в дальний угол и вернулся с металлической конструкцией, при виде которой Чарльз похолодел. Это была «маска».

Гравюра у отца в кабинете внушала страх, настоящая же «маска» была еще жутче. Железные полосы образовывали подобие клетки, которую надевали на голову. Сильный взрослый с трудом удерживал ее двумя руками. Под отверстием для носа располагался «кляп» – шипастый выдвижной выступ, который вставляли наказуемому в рот. Второй ряд шипов располагался под подбородком. Покуда наказуемый молчал, шипы не причиняли ему вреда, но при малейшей попытке заговорить разом впивались в тело.

«Маской» наказывали сварливых женщин, сквернословов и должников, хваставших, будто они богаты.

Дженкс опустился на колени, потянул за выступ, потом отпер клетку ключом и раскрыл. Чарльз смотрел, как будто это происходит с кем-то другим. Все чувства уступили место леденящему ужасу. Дженкс надел на него маску. Глаза и нос оказались напротив прорезей, как и предполагалось конструкцией.