Картежник

Немало толков вызвала также встреча высокопоставленного монтера с гражданином Казиным, одним из богатейших людей Вселенной, составившим себе состояние на игорном бизнесе. Удивительная схожесть двух знаменитостей дала основание некоторым безответственным лицам утверждать, что на самом деле монтеры и крановщики относятся к одной расе. Вздорность этих слухов опровергается утверждениями самих героев нашего очерка. Фраза: «Что я их вам, рожу?» — брошенная новым главой государства в ответ на просьбу о внеочередных кредитах, доказывает, что монтеры размножаются неполовым путем, в то время, как гражданин Казин, находясь в изрядном подпитии, неоднократно утверждал, что вступал в половой контакт с матерью интервьюера.

На приеме Казин и Воха договорились о деловой встрече в конфиденциальной обстановке. Из оброненной фразы стало ясно, что речь там пойдет о поставках твердотопливных ускорителей, из чего можно сделать вывод, что ракетостроительные заводы нашей Галактики в ближайшее время получат крупный правительственный заказ.

При этом высокопоставленный сотрудник администрации, пожелавший остаться неизвестным, сообщил нашему корреспонденту, что во время приватной беседы будет решаться вопрос о приватизации государственной компании «Мобильные крыши», которой впоследствии и будет передан заказ.

В любом случае в скором времени следует ожидать экономических реформ".

— Н-да, — сказал Казин, отложив газету. — Круто написано. Трындит, как Троцкий.

— Цензуру, что ли, ввести? — посоветовался Воха.

— Да ну их! — вступился за гласность Казин. — Пусть трындят.

— Ладно. Рассказывай, что у тебя с Землей приключилось?

Казин рассказал все как есть, не утаив ничего.

И как он лопухнулся с мировой, и как Жаклин Шамо выручила его в трудную минуту. Не скрыл даже авторства идеи заповедника.

— Так в чем проблемы? — спросил Воха. — Умница твоя баба. Оформляй документы, и дело с концом.

— Знаю я, что она умница, — возразил Казин, — только бабы все равно ни хрена не разбирают. Она хочет все по закону оформлять, а по закону с таким делом лет семьсот промудохаешься. А я иначе маракую — как бы это дельце по понятиям обстряпать? Побыстрее, дня за три… Только чтобы и по закону все было гладко.

Координатор задумался. Непривычные для казинского взгляда морщины прочертили его лоб. Взгляд затянуло дымкой, Воха ушел в астрал. Олег ждал, опасаясь помешать бывшему своему подсобнику, ныне так высоко взлетевшему.

— Можно и за три дня, — совершенно обыденным голосом произнес Воха. — Но будет дороже.

— Что ж я, не понимаю? — согласился Казин. — Будет дороже — заплатим.

— Много дороже будет.

— Значит, заплатим много. У меня сейчас треть Галактики в кармане. И в других галактиках тоже кое-что имеется.

— Тогда сразу после обеда пойдем к твоему координатору. Без него это дело не осилить, так что готовь подарки.

— Был я у него, Крабовидную туманность подарил, а толку — ноль.

— Что было, то сплыло. Он ведь у вас янус многомордый?

— Ясно, что янус. Говорят, шесть тысяч ликов имеет.

— Вот мы и пойдем к самому главному, тому, что решения принимает, а не взятки. Есть у меня такая привилегия — к любому координатору без церемоний войти. Но и они ко мне могут, так что злоупотреблять нельзя. Но ради родины чем только не злоупотребишь…

Воха многозначительно помолчал в телепатор и, получив столь же молчаливый ответ, довольно сказал:

— Ну вот, просят быть через два часа. Так что у нас еще куча времени.

— Так рассказал бы, как тебя в здешние палестины занесло? Да еще на должность…

Верховный координатор поведал свою историю, умолчав лишь о причине, приведшей его в казинский сарай.

— Значит, у синоматки был?… — раздумчиво спросил Казин.

— Довелось.

— Вот оно как… И как оно?

— Да ничо, жить тама можно. Стремно поначалу: вместо неба там небо, да и ваще — томно, темно, тепло, топло, легко.

— Легко — это как? — переспросил Казин.

— Лежишь в легком, вот и легко, а как на ноги встанешь да на волю выйдешь, то легко. Вишь, на какую работу назначили? — и ничо, справляюсь. Хотя сам понимай, туманность Треугольника — дела у меня тут туманные и угловатые, но после нутряного обучения мне все по плечу.

— А я-то думал, что ты талантище черт знает какой, — сказал Казин, — а тебе просто фарт привалил. Этак всякий может, занес дурной случай в синоматку, а оттуда в начальство прямая дорога.

— Не скажи… У синоматки тоже не все просто.

Иной попадет в лоно, присосется и оторваться не может. Сосет, сосет… бывает так рассосется, что и рассосется напрочь. Я и сам едва не рассосался.

Пиво свежее, тепло, светло и мухи не кусают.

— Ты же говорил, там темно.

— Ну темно, это однофигственно. Все, что нужно, само тебя находит. Потому я оттуда и смотал, что слишком там клево. Вспоминаю каждый день, вернуться хочу. Жаль, дела не пускают. Но как на пенсию выскочу — обязательно вернусь, не во дворе же доминошничать… — Воха вытер увлажнившиеся глаза кулаком. На предплечье синела свежая татуировка: «Не забуду синомать родную». — А ты гад! — произнес вдруг Воха надрывно. — Маме коллапсаром угрожать! Ноги бы тебе повыдергать за такое!