Картезианские размышления

Итак, Декарт был мыслителем, который пытался изгнать из физики теорию субстанциальных форм, т.е. какие-то оккультные качества вещей. Он называл их реальными качествами и формулировал свою мысль так: я считаю, что в мире нет никаких реальных качеств. Потом он скажет (и тем самым впервые введет принцип относительности, но не в физической его формулировке, хотя физическая у него тоже содержится в принципе инерции, а в философской, обобщенной формулировке): то, что мы называем качествами, есть лишь отношения вещей, и только. То есть можно сказать, что соединение тела и души, наглядно известное нам из нашего повседневного опыта, - это для Декарта как бы форма форм. Или - субстанциальная форма субстанциальных форм. Все субстанциальные формы, которые Аристотель или, вернее, средневековая физика предполагали в мире, построены по модели этой формы форм - формы единения души и тела. И представляют собой, следовательно, сплошные антропоморфизмы. Антропоморфизмом пронизано все в нашем мышлении, в наших невольных мысленных привычках, часто нами не замечаемых настолько, что даже физики, говоря о том, что качества реальны и телесны, одновременно, как показывает Декарт, на деле говорят, что они бестелесны, допуская в них свойства ума, нелепые и неотчетливые. Поэтому, чтобы развеять этот антропоморфический туман, нам и нужно различать душу и тело. Если я ясно понимаю, что такое мысль, устранив из моего понимания любые намеки на протяженность и ее термины, и если я ясно понимаю тело, устранив из понимания какие-либо отсветы или блики мысленных состояний, например, "тяжесть", "реальные качества" и т.п., то я различаю две субстанции. Они радикально отличны одна от другой. И на этом: если могу понять, только отличив, то тогда различны, - держится вся мысль Декарта.

Следовательно, когда мы употребляем декартовские понятия (так же как в случае с прямой линией, которую мы должны каждый раз определять снова, т.е. в полном объеме выполнять акт мысли, иначе где-нибудь допустим ошибку), такие, как "дуализм субстанций", "мыслящая субстанция", "субстанция протяжения" и т.д., мы должны тянуть, восстанавливать, заново рождать декартовский ход мысли, потому что само понятие держится только на движении, на напряженном усилии. Поясняя метафизику Декарта, я говорил, что человек ничто, а придя в движение, он становится чем-то средним между Богом и ничто или между бытием и ничто и существует только в движении. Если нет движения в понятиях, которыми мы оперируем, то не будет и человека. Человек не дан, а каждый раз рождается заново. В этом и состоит действительный смысл "философии мысли" Декарта, который экзистенциалисты в XX в. только переоткрыли, хотя честь открытия присвоили себе. А на самом деле - это восстановление порванных нитей. Кстати, мы с вами сейчас, в данный момент, в этой аудитории тоже находимся в ситуации восстановления порванных нитей, потому что мы живем в пространстве, которое конституировалось еще в 1918 г. известными указами, запрещавшими в том числе и выдачу книг Декарта массовому читателю.

Но давайте все же вглядимся пристальнее в декартовское различение души и тела со стороны тела, поскольку со стороны души мы это уже проделали. Я говорил о трансцендентальном сознании и показал, что некоторые понятия сознания являются теми первичными или независимыми понятиями, которыми мы вообще описываем мир. Описываем именно мир, а не сознание. И описываем его как пространственный. Декарт подчеркивал: как только пространственный. Он считал, что материя - это пространство, и поэтому в соответствии с духом его философии (и даже с буквой его учения) можно сказать так: ясное понятие материи есть понятие материи только как пространства, т.е. как чего-то протяженного.

Ну, конечно, это противоречит нашей наглядной интуиции, и, более того, как считали и считают многие физики и философы, это противоречит и самому физическому учению о материи. Ведь для нас материальное - это всегда что-то солидное, непроницаемое, тяжелое, а пространство - свойство или форма существования материального. То есть то, что мы называем материей, еще и протяженно, имеет фигуру, которую можно абстрагировать и говорить о пространстве как о месте, которое занимает тело, и т.д. и т.д. Значит, исходя из сказанного, Декарт был неправ?