Картина

Он позвонил ей сегодня в офис, сообщив о неприятном происшествии, случившемся с ним прошедшей ночью. Он опасался, что этот его звонок будет принят на том конце телефонного провода равнодушно, просто как констатация внезапно возникших сложностей в наметившейся обоюдовыгодной сделке. Но он ошибся. Анжелу услышанное очень расстроило. Она долго разговаривала с ним по телефону, искренне, по крайней мере, так ему казалось, интересуясь его самочувствием и подробностями произошедшего с ним инцидента, и в завершение разговора, о счастье, обещала сегодня вечером заехать в больницу навестить его. Весь день он прождал этой встречи, надеясь, что она избавит его от тягостных мыслей, окутавших его пеленой унылого пессимизма.

И вот она стояла на пороге больничной палаты, грациозная, соблазнительная пантера в мешковатом больничном халате пятьдесят второго размера.

– Привет, – сказала она, – вот, привезла тебе немного провизии, чтобы быстрее поправлялся, а то больничная диета годна лишь для интенсивного курса похудания. А у тебя в этом, как я понимаю, пока необходимости нет. Кстати, ты один в палате лежишь?

– Да, а почему ты так удивленно об этом спрашиваешь?

– Ты в соседние палаты заглядывал?

– Нет, а что?

– Так ты загляни как-нибудь на досуге, тогда станет понятнее?

– Эта женщина, которая меня сбила, сказала, что у нее врач здесь знакомый.

– Ну, тогда понятно чем объясняется этот комфорт, если конечно это не просто врач, а например – заведующий отделением?

– Смеешься что ли? Это ты называешь комфортом?

– Я не смеюсь, ты с Москвой наш медицинский сервис не сравнивай. Одноместная палата с холодильником и телевизором – для нас это, прямо скажем, блат высоко уровня.

– Даже так?

– Именно. Что врачи говорят? Долго тебе придется здесь задержаться?

– Положено десять дней, но я так долго не собираюсь здесь валяться. Как только почувствую, что в норме – сразу выписываюсь.

– У меня есть предложение, чтобы время не терять, ты можешь передать мне ключи от квартиры, чтобы я могла клиентам показать.

– Но ты сама вроде бы этим не занимаешься?

– Ничего, подежурю час-другой в твоем музее после работы. Клиент – прежде всего. – Усмехнулась она.

– Если так, тогда вопросов нет. Только где же у меня ключи? А…кажется они остались в одежде, а ее у меня забрали. Ладно, сейчас уж за ними не пойду, потом как-нибудь. Надеюсь, что ты еще заглянешь?

– Конечно. Завтра у меня не получится, но послезавтра обязательно зайду. Послушай, Павел, та женщина, которая тебя сбила и привезла сюда – она назвала свое имя?

– Нет. Честно говоря, она в машине на меня так странно посмотрела, что меня всего передернуло. Такое ощущение, что лицом к лицу с ведьмой встретился. Б-р-р-р-р…

– Что, такая страшная?

– Не скажи. Выглядит она даже очень ничего. Вот только этот взгляд… В общем желание знакомиться у меня после этого как то пропало. А права качать? Так не в том состоянии я был – все плыло перед глазами, словно в тумане.

– А номер машины?

– Нет, Анжела, не помню.

– Ладно, разберемся.

– Да тебе то это зачем? Чувствую я себя уже лучше. Дня через три, дай Бог, буду уже совершенно здоров. К тому же, скорей всего, это я виноват, даже не помню, какой сигнал светофора был, когда я улицу переходил.

– С сотрясением мозга тебя вряд ли так быстро отсюда выпустят. Так что отдыхай, поправляйся, а мне пора.

– Анжела, погоди минутку. Все хотел спросить у тебя – откуда появилось это странное название вашей центральной улицы – проспект Поющих Каштанов?

– Это ее старое название…его вернули только лет пять назад. В годы советской власти, как и во многих других городах, это был проспект Ленина. А откуда взялось? Есть одна красивая история, больше похожая на сказку, чем на правду, но тем и интересная.

Дело было где-то в начале нашего века. Губернатор этого города отдыхал в одном из чудесных уголков Крыма и ему, якобы, очень понравились местные каштаны. Он загорелся желанием иметь такие же в своем городе. Ему посоветовали одного человека, который мог бы все это организовать. Они встретились, обговорили условия сделки и ударили по рукам.

Весной в город пришел большой обоз с саженцами. Вот только губернатор к этой своей затее уже совсем поостыл. Вернее так, против каштанов он ничего не имел, но оплачивать их доставку совсем не хотел…и не стал. Человек, с которым у губернатора был договор, сильно рассердился и сгоряча сказал ему, что не пройдет и года, как смерть настигнет обманщика, и что каштаны будут первыми, кто поведает ему об этом. Губернатор велел отправить наглеца в тюрьму. А каштаны посадили вдоль центральной улицы.

В том же году, в один осенний вечер, возвращаясь в карете по центральной улице домой после какого-то увеселительного мероприятия, губернатор услышал странную, невероятно грустную музыку. Он спросил жену и кучера – слышат ли они чего-нибудь необычное, но они ничего не слышали. Тогда он сильно испугался, вспомнив пророчество обманутого им человека, и поведал о своем страхе жене. Она же только посмеялась, сказав, что он слишком много выпил в гостях.