Картина маслом

Ирма скептически рассматривала себя в зеркале. Еще довольно привлекательная тетка 35 лет от роду. Меньше ей не дашь, но и больше тоже. Она хотело было нанести макияж по всем правилам искусства визажа, но передумала. Чувствовать себя более привлекательной она все равно не станет. И потом, Ирма отвыкла пользоваться косметикой, от туши у нее через полчаса начнут слезится глаза, а вкус и запах помады, даже дорогой, вызывал тошноту.

Юра хотел заехать за Ирмой на своей дорогой тачке, но она запретила. Наверняка кто-нибуть из бабулек увидит, трепать начнут, до мужа дойдет. Он ее и без повода ревнует, а уж если найдет причину…

Трясясь в полупустой маршрутке Ирма думала о том, почему все-таки решилась на встречу. Еще недавно она бы даже не задумалась над этим вопросом. Красивый, здоровый мужчина, судя по всему не бедный, почему не провести время к обоюдному удовольствию обоих?

Но после рождения детей все изменилось. Теперь каждый свой поступок Ирма соизмеряла с вопросом: а как это отразится на детях?

Они не должны страдать от ее желаний, сбывшихся или нет.

И, тем не менее, сейчас она едет к почти незнакомому мужчине и знает наверняка, во что выльется их встреча. Почему она это делает?

Да я же в него влюбилась, вдруг с изумленем поняла Ирма. Это открытие так ошеломило ее, что она даже громко вскрикнула и пассажиры с изумлением начали оглядываться на странную пассажирку, но она этого даже не заметила.

Ирма никогда никого не любила, для этого она считала себя слишком холодной.

«Да никака я не холодная, самая обыкновенная баба, – подумала Ирма, чувствуя, как в груди растекается доселе неведомое тепло, – просто внушила себе, что какая-то особенная из-за морды лица смазливой, что богатство и роскошь единственно достойное обрамление для моей неземной красоты. По сути, всех своих мужчин я просто терпела, а ощущения, когда сердце замирает от одного его прикосновения, до сих пор не знаю. За этим, наверное, и еду».

Ирма вышла из маршрутки раскрасневшаяся от неожиданно посетивших ее мыслей и как-то разом похорошевшая.

В глазах встречавшего ее возле дверей ресторана Юры она прочитала восхищение, радость и недоверие, смешанное с толикой торжества.

– Это я, – вдруг засмущавшись, как на первом в жизни свиданиии, произнесла Ирма, голос ее дрогнул.

– Я столик заказал, проходи, – Юра взял еее под локоть и даже сквозь ткань пальто Ирма почувствовала какие горячие у него руки.

В зале ресторана горел приглушенный розоватый свет, звучала тихая музыка, посетителей было не много. Есть Ирме совершенно не хотелось. Она украдкой поглядывала на Юру, одетого в строгие брюки и тонкий трикотажный полувер, облегающий мощные, как у спортсмена, плечи и открывающий сильную шею. Ирма вдруг представила, как она обвивает эту шею руками и у нее перехватило дыхание. Она пыталась унять дрожь в пальцах и голосе, старалась меньше есть и говорить, но ее выдали глаза. Юра, увидев ее ожидающий, полный страсти взгляд, вдруг поднялся и сказал:

– Я надеялся, и не верил… Идем со мной, идем, – в его охрипшем голосе чувствовалась и мольба, и приказ.

Ирма попыталась было внять гласу разума и отказаться, но посмотрев в Юрины глаза поняла, что он ее не отпустит, даже если потолок вдруг станет падать им на голову. Да и глупо строить из себя невинность, раз уж она сюда пришла.

Ирма, не проронив ни слова, поднялась и пошла вслед за Юрой. Она спиной чувствовала провожающие взляды немногочисленных посетителей ресторана и подумала: наверное, у нас на лбу написано, чем мы идем заниматься. Аура желания, окружающая их, была настолько плотной, что, казалось, ее можно резать ножом.

Юрины губы, твердые, требовательные, прожигали ее насквозь.

– Теперь ты меня запомнишь на всю жизнь, – шептал он, приникая к ее нежной коже. Ирма, прежде чем полностью отключиться от реальности, успела подумать: чего же все-таки в его чувствах больше – любви, или желания залечить раненное самолюбие? Впрочем, это уже было неважно.

Вот как это бывает, размышляла Ирма, глядя на заснувшего под утро Юру. Когда кажется, что сейчас задохнешься от нежности и хочется смотреть и смотреть на любимого, а не укрыться скорее в детской. Какими же мы иногда в молодости бываем дураками! Не вбей она себе тогда в голову дурацкую Юрмалу и еже с ней, была б сейчас счастливой женщиной.

Ирма легонько провела пальцами по мускулистой Юриной спине, он что-то забавно промычал и проснулся.

– Извини, – улыбнулась Ирма, – не хотела тебя будить.

– Как это не хотела? А я очень даже хочу!

Он со смехом повалил ее на спину и начал щекотать, пока Ирма не согласилась с тем, что ей тоже очень чего-то хочется.