Картина мира по Донцовой

Я подошел к чтению беспристрастно, без предубеждений и по вполне простой причине. Мне казалось вполне закономерным предположение, что любое большинство людей никогда не рождается на пустом месте, а образуется вокруг какой-то обязательно неглупой идеи. Это, разумеется, заблуждение, которое представляют собой вообще все однострочные истины. Но тогда я попытался убедить себя в том, что Донцова имеет какую-то центральную мысль, вокруг которой все выстраивается и которая стоит выше всех толкований, исходящих от недоброжелателей. Что видит простой читатель? Он видит, что Дарья Донцова — самая популярная писательница в России. Ее книги читают везде — дома, в метро, в поездах, на работе, если она того позволяет. В городе Геленджике, где я родился, ее книги можно купить, пройдя тридцать метров от границы песка, где заканчивается пляж. Мест, где продаются эти книги, не меньше, чем общественных туалетов. Видя такое положение дел, человек не может не задаться естественным вопросом: если это читают все, значит, это интересно? Значит, это того стоит? Не могут же все читать это без должной на то причины? Я точно так же задал себе этот вопрос.

 

Технология детектива

Дарья Донцова является автором сразу нескольких книжных серий. На первый взгляд, можно поразиться, как это одному человеку удается так плодотворно создавать различные произведения? Тем более что качество ее текстов, несмотря на все выше- и нижесказанное, все же не нужно считать более низким, чем оно есть на самом деле. Беспристрастный взгляд видит, что внутри себя ее книги вполне логичны, сюжетно разветвлены и, если бы они не были столь дикими, они могли бы законно претендовать на интригу. Тексты Донцовой качественны в том смысле, что они не опускаются ниже той планки, которую писательница сама себе поставила. И планка эта находится далеко не на уровне пола.

Но, тем не менее, ее скорострельность в создании романов легко объяснима. Нетрудно показать, что многообразие сюжетов достигается в результате использования ряда легко просматриваемых приемов, которые применяются в каждой книге.

Пересказывать эти сюжеты, пожалуй, смысла нет. Это то же самое, что пересказывать базарный шум. На базаре доносящиеся голоса торговцев приносят обрывки чьих-то бесконечных жизней, в каждой из которых постоянно что-то случается. Создается впечатление какого-то общего, осмысленного движения. В действительности же это лишь иллюзия, потому что в целом ничего, собственно, и не происходит. Единственное, что предстает взгляду, — это механическая торговля без признаков места и времени, которая изо дня в день продолжается как бы сама по себе и не имеет ничего общего с людьми, которые ею заняты. С книгами Донцовой все точно так же: сюжет творится людьми, которые по отдельности значат что-то свое, мелкое и неинтересное, а вместе не могут создать ничего кроме шума. Куда показательнее рассмотреть механизмы сюжетопроизводства.

Прежде всего, Донцова всегда строит сюжет экстенсивно, то есть вширь. Любому детективу необходимо накопление улик, и герои Донцовой не исключение. Особенность же здесь в том, что ее герои никогда не будут раскрывать преступление за счет совершенствования собственного взгляда на вещи. Продвижение в поисках убийцы никогда не будет связано с неожиданной догадкой следователя или сменой его внутреннего состояния, оно будет связано исключительно с новым сюжетным фактом. Причем носителем такого факта будет либо проходной персонаж (официантка, уборщица, охранник), либо обнаруженная связь (любовная или криминальная) между сюжетно несущими персонажами.

Иными словами, личность следователя не имеет значения. В пользу этого говорит также сама интонация Донцовой, которая в кратких анонсах своих романов любит употреблять выражения вроде “хорошенькое дело!” или “ну и что мне с этим делать?”, показывая тем самым, что проблема просто сваливается на голову следователя как данность. Следователь, таким образом, берется за дело лишь потому, что он оказался в центре событий, но не потому, что у него есть для этого профессиональные навыки.