Картина Сархана (другая редакция)

Гости прошли через несколько пустых — если не считать предметов искусства — залов и коридоров (разделяли их разъезжавшиеся с тихим шелестом двери, усиливавшие сходство с космической станцией из кино) и оказались в небольшой комнате. Без окон и декора, с белыми стенами, она напоминала операционную. Лизу удивил мягкий, ровный свет, определить источник которого ей не удалось. Складывалось впечатление, что он струится прямо из потолка.

В центре комнаты стояли в ряд шесть кресел. Ничего особенного, кроме высоких спинок, в них не было. Напротив — еще одно, в нем восседал пожилой мужчина: плечи и фигура, намекающие на спортивное прошлое, тяжелый взгляд, седина и чуть растрепанная бородка, хорошо сочетающийся с джинсами и рубашкой клетчатый твидовый пиджак, трость с посеребренным орнаментом, похожая на молнию. Лиза прикинула, сколько может стоить такая показная небрежность образа. Выходило, что очень дорого. Очевидно, мистер Хёст может и хочет себе это позволить.

Рассмотрев хозяина особняка, Лиза заметила, что почти всю стену за его спиной занимают красные плотные шторы. За ними, видимо, висела картина, из-за которой все тут и собрались. По обе стороны от штор перед закрытыми дверями стояли лакеи с каменными лицами. Поза и ливреи почему-то делали слуг похожими на военных времен Войны за независимость.

— Добрый вечер, дамы и господа, — с полуулыбкой, которая могла значить что угодно, поздоровался хозяин. — Прошу вас для начала сдать мобильные телефоны, а также часы.

В руках у лакеев тут же возникли подносы и шкатулки. Лиза положила в обитую бархатом коробочку телефон. Часы она не носила, но все равно задумалась над тем, почему их необходимо сдать. С телефоном-то понятно: возможно, мистер Хёст боится, что кто-то сделает фотографию.

— Прекрасно! — сказал хозяин особняка, когда последняя шкатулка закрылась. — Теперь занимайте ваши места. Обратите внимание, все кресла подписаны. Каждое предназначено для конкретного человека.

— Но кресел шесть, — заметил мужчина с волосами, зачесанными на лысину.

— Я знаю, — кивнул мистер Хёст. — Вы очень наблюдательны. — Прозвучало издевательски.

Гости приблизились к креслам. На каждом из них лежала бумажка с именем. Вот теперь началась толкотня. Люди заглядывали через спинки кресел, неловко обходили друг друга…

Лиза мысленно вздохнула. Ведь слуги наверняка могли рассадить всех по местам без этого идиотского броуновского движения. Сама она просто ждала, когда все рассядутся и станет понятно, какое кресло предназначено ей. Но все шесть кресел оказались заняты. Рассевшиеся по местам гости ерзали и переглядывались. Широкоплечий мужчина лет сорока обернулся, увидел стоявшую в задумчивости Лизу и поднялся, видимо намереваясь уступить место.

— Я должен вас предупредить, — остановил его порыв мистер Хёст. — Если вы уступите свое место, то будете вынуждены покинуть нас.

Мужчина скривился, но сел обратно.

— Но здесь только шесть кресел! — произнес очевидное мужчина с лысиной.

— Ваша прозорливость не перестает меня удивлять, — кивнул хозяин.

— И что же, вы позволите даме стоять?! — нудным скрипучим голосом возмутилась пожилая женщина, занимавшая второе кресло слева. — Да еще и на каблуках?

— Можете уступить ей место, — положив руки на стоявшую меж колен тросточку, ответил мистер Хёст. — Что до каблуков… Не я их на нее надел.

Повисла тишина. Лиза какое-то время подумала, потом подошла ближе, встала между третьим и четвертым креслом, оперлась одной рукой на спинку и неторопливо сняла туфли. Ей показалось или Хёст едва заметно улыбнулся?

— Давайте начнем, — кивнул хозяин особняка. — Думаю, мне представляться не нужно, ваши имена я знаю, а вам знакомиться друг с другом вовсе не обязательно.

Хёст замолк, задумался о чем-то, погладил усы. Все ждали.

— Да, о чем это я? — Он словно бы включился. — Я знаю, что все вы заключили договоры с разными изданиями и хотите задать вопросы. Маленький гешефт. Я не против. Задавайте, но есть два условия. Один вопрос на человека — это раз. Время между моим ответом и следующим вопросом не должно превышать шестидесяти секунд — это два.

Лиза хмыкнула. Вот зачем сдавать часы. Это какой-то странный перформанс. Хёст отлично знал, что каждому гостю выдадут список вопросов.

— Все понятно? Мы можем начинать? — уточнил хозяин особняка.

— Да, — ответил кто-то.

— Время пошло.

— Почему вы не хотите показывать картину людям? — первой выпалила пожилая женщина, занимавшая второе кресло слева.

Лиза мысленно поставила галочку. Такой же вопрос был в ее списке, составленном редакцией журнала.

— Потому что она ужасна, — пожал плечами мистер Хёст. — Люди не должны ее видеть.

— И вы отвалили такую сумму за ужасную картину?! — явно сгоряча, необдуманно спросил широкоплечий мужчина. Тот самый, который порывался уступить Лизе свое место.

— Да, — коротко ответил Хёст.