Картинки деревенской жизни

Коби Эзра, юноша семнадцати лет, чувствующий себя несчастным, стоял за беленым стволом эвкалипта и ждал. Был он худ, хрупок, с тонкими ногами и смуглой кожей, с лица его не сходило выражение печального удивления, словно всего лишь за миг до этого был он чем-то неприятно поражен. Одет он в пыльные джинсы и трикотажную рубашку, на которой напечатано «Праздник трех гигантов». Коби влюблен, сконфужен, исполнен отчаяния, потому что женщина, в которую он влюбился, почти вдвое старше его, и у нее есть друг, да и питает она к Коби — он чувствует — только вежливую жалость. Он и надеялся, что она догадается о его чувствах, и опасался, что это вызовет в ней лишь отторжение. Вот и нынешним вечером, если ее ухажер не явится на своем бензовозе, Коби предложит себя в провожатые и доставит ее от почтового отделения, где она служит, до другой ее работы — библиотеки. Быть может, на сей раз удастся ему высказаться и заставить ее наконец понять, что у него на сердце.

Ада Дваш — женщина тридцати лет, невысокая, полненькая, смешливая, приветливая. Она разведена. Ее светлые волосы свободно падают на плечи, на левое — больше, чем на правое. Две большие деревянные сережки раскачиваются в мочках ее ушей при ходьбе. Глаза у нее карие, теплые; один глаз немного косит, что придает ей особое обаяние, будто косит она намеренно, из кокетства. Она любит фрукты и все дары лета, ей нравится легкая музыка.

Свою работу — и на почте, и в библиотеке — она исполняет со всей тщательностью и точностью, и при этом с удовольствием. Каждое утро, в половине восьмого, разбирает она входящую почту, раскладывает письма, посылки, бандероли по именным ящичкам, из которых жители деревни сами забирают то, что им прислали. В половине девятого она открывает почтовое отделение, принимает посетителей. В час дня закрывает почту и отправляется домой поесть и отдохнуть, а между пятью и семью вечера открывает вновь. Дважды в неделю, по понедельникам и средам, она, закрыв почту в семь, идет в библиотеку и открывает ее для посетителей. Она одна занимается и бандеролями, и посылками, и телеграммами, и заказными письмами. Со всей доброжелательностью принимает каждого, кто подходит к единственному окошечку, чтобы купить почтовые марки, конверты авиапочты, уплатить по счетам за коммунальные услуги, оплатить штраф либо перевести право на владение автомобилем от продавца машины к ее покупателю. Всем нравится ее легкий нрав, и, если очереди нет, бывает, задерживаются у ее окошечка для приятной беседы.

Деревня невелика, и немногие нуждаются в услугах почты. Рядом с почтой стена, в которую вмонтированы личные почтовые ящики, и жители подходят к этой стене, каждый — к своему ящичку, проверяют его содержимое и идут по своим делам. Случается, что час-полтора ни одна живая душа не заходит в отделение. Ада Дваш, бывало, сидит за своим окошечком, перебирает вновь прибывшую почту, заполняет анкеты или складывает доставленные бандероли правильной прямоугольной стопкой. Иногда — так говорят у нас — навещает ее мужчина лет сорока, не из нашей деревни. Высокий, грузный, слегка сутулый, с густыми, сросшимися на переносице бровями, всегда в голубом рабочем комбинезоне и рабочих ботинках. Он останавливает свой бензовоз напротив почты, поджидает Аду на скамейке у входа, поигрывая связкой ключей, подбрасывая ее в воздух и ловя одной рукой. Всякий раз, когда бензовоз останавливается напротив почты или перед домом Ады, в деревне говорят, обыгрывая значение фамилии Дваш [2]: «Вот, вновь ухажер Ады Дваш приехал провести медовый месяц». Не со злобой говорят, а скорее с симпатией, потому что Ада Дваш любима в нашей деревне. Четыре года тому назад, когда муж ее оставил, почти вся деревня была на ее стороне.

2