Картины былого Тихого Дона. Книга первая.

Враг России и враг его - Платова - Наполеон желал познакомиться с Платовым. Дело было в Тильзите, после войны 1807 года, в которой особенно отличились донские казаки, предводительствуемые Платовым. Целый ряд праздников был устроен тогда по случаю заключения мира и союза с Наполеоном. На одном из этих праздников Наполеон заговорил с Платовым и сказал ему, что он слышал, что донской атаман великолепно стреляет из лука, и просил его показать свое искусство. Платову принесли его богато украшенный лук, и он в присутствии императора Александра и Наполеона пустил несколько стрел в мишень. Наполеон очень был удивлен меткостью и силою выстрелов и подарил донскому атаману дорогую табакерку. Платов не пожелал оставаться в долгу и отдал Наполеону на память свой лук.

С этой войны Платов лишь на короткое время попал в Новочеркасск. Он был занят устройством гимназии, насаждал в самом городе Аптекарский сад, хлопотал и работал на пользу Дона, не покладая рук. Сам он и дома жил так же просто, как и на войне. В Новочеркасске у него не было собственного дома, и жил он в небольшом домике на хуторе Мишкине, недалеко от Новочеркасска *. Новая война потребовала его сначала в Турцию, на берега Дуная, а потом на берега реки Немана. Наступало время великой борьбы с Наполеоном.

1812, 1813 и 1814-й годы, можно сказать, Платов не слезал с лошади. Его небольшой серый конь хорошо был знаком его отраду. Ему было уже за шестьдесят лет, но вечные походы, тяжелая боевая жизнь закалили его, и он был крепок и телом и душою. На нем одном лежала громадная работа не только по командованию конным отрядом, но и по снабжению его всем необходимым. За завесой донской казачьей лавы спокойно спали русские полки и все донесения о движении неприятеля получали от Платова. Платова знал весь мир. Начавши службу простым урядником, он был теперь генералом от кавалерии, то есть получил высший генеральский чин, и за изгнание французов из России был пожалован в графское достоинство, стал его сиятельством. Это был второй граф после Орлова-Денисова в войске Донском. И после Платова никто из донских казаков еще не получал этого высокого отличия.

В Париже и в Лондоне, куда по приглашению ездил Платов, все с обожанием и восхищением смотрели на донского героя. Имя донского казака, прогремевшее тогда по всему миру, было неразрывно связано с именем донского атамана графа Платова. Его портреты рисовали на фарфоровых тарелках и чашках, ткали на платках, изображали на хрустальных чарках. Англичане поднесли ему дорогую, бриллиантами украшенную саблю. Действия Платова на войне изучались, и его имя стало наряду со славнейшими именами кавалерийских начальников. Лихая и бодрая песня сложилась тогда про славу Платова и его казаков:

Слава Платову-герою! Победитель был врагам!
Слава Платову-герою! Слава донским казакам!

Одаренный от Господа Бога светлым умом, Платов остался прост и своеобразен. Достаточно почитать письма Платова, чтобы понять, какой это был особенный человек.

Вдовствующая императрица Мария Федоровна, супруга императора Павла, особенно любила донского атамана за его простые и смелые речи. Платов со всех войн, с полей сражений писал ей свои письма. В 1807 году так описывал он государыне действия донских казаков против французов: «… По долгу моему, сколько сил моих и знаний доставало, трудился я, всемилостивейшая Государыня. Не в похвалу себе, а по истине подданнической - донесу: в прошедшие месяцы до сего времени шпиговал их, по Вашему благословению, изрядно. Брал много в плен их дерзких штаб - и обер-офицеров, а сколько - я и счет им потерял; знает про то главнокомандующий армией, коему я их доставлял. Гордость, а более - дерзость французов выбита из головы их. Доведены они до изнурения; кавалерия их дерзкая донскими казаками вся истреблена, а пехоты потеряли они много и много. Сидят они теперь, кроме Данцига, против нас, как мыши в норах…»

Горячо любили Платова казаки. Он умел вдохновить их на подвиги. Когда собралось великое ополчение войска Донского, чтобы идти под Тарутино выгонять французов, приехал к нему и Платов. В рядах полков стояли дряхлые деды и юноши. Все, кто только мог держать пику в руках, пошли по призыву атамана.

Платов приказал съехаться всем в круг, а сам стал посередине их. Был тихий и теплый осенний день, пахло полынью в степи, тихо плавала в прозрачном воздухе белая паутинка.

- Друзья, - проговорил Платов, - сам милосердный Бог ускорил ваш путь! Наступило время донцам доказать всю силу нашего усердия к Богу, государю и отечеству. Мы в душах запечатлели милости царские; у нас в душах и отечество. Не щадя голов своих, докажем мы снова наше рвение, нашу любовь!..

Прервался голос старика-атамана. Слеза заиграла в глазу алмазом. Все вздохнули…