Картины города при вечернем освещении

Он бросился к Итикава, снедаемый тревогой, но не решался заговорить о своем, прежде чем хозяин сам изъявит желание его выслушать. А Итикава, встретивший его, как обычно, доброжелательно, завел разговор о кино и книгах. Привычка говорить об искусстве усилилась в последний год, когда Итикава, который никогда раньше не жаловался на здоровье, вдруг тяжело заболел и почти перестал ходить. Тацуока часто приезжал к нему, привозил лучших специалистов. Итикава удивил окружающих тем, что смирился со своей неподвижностью, хотя всегда был человеком динамичным, мобильным, легким на подъем.

- Я припоминаю этот фильм. Мне не понравилась одна деталь: получается, что вся культура древней Японии, и в особенности синтоизм, пришла к нам с Корейского полуострова. Жрицы являются в дикий, варварский мир и основывают религию, которая затем превращается в синто.

- Да, да, - согласился Итикава. - Я просил тогда проверить, не кореец ли сам режиссер Масахиро Синода. Подобные утверждения безнравственны, корейцы должны знать свое место и быть благодарны нам за то, что могут жить в такой великой стране, как Япония.

- Хотя корейцы всегда были искусными мастерами и ремесленниками, заметил Тацуока.

- Вот именно - ремесленниками. (Тацуока даже показалось, что Итикава возвысил голос, произнося эти слова.) Не более того... Наша культура создана истинными японцами, а не чуждыми нам людьми, как бы искусны они ни были.

- Печален конец фильма, - продолжал Тацуока. - Над священной рощей, где родилась наша духовность, скользит тень вертолета. Камера отступает и показывает Японские острова, окутанные смогом, сквозь который проглядывают заводы, фабрики, поезда. И священную рощу совсем не видно.

Тацуока подошел к раздвинутым сёдзи и соприкоснулся с ночью. Он стоял там, где свет переходил во тьму, тьма от этого казалась еще непрогляднее. Ему стало не по себе, и он повернулся лицом к старику.

- И священную рощу совсем не видно. Закономерен вопрос: зачем копаться в старине, обращаться к истокам, стараться понять, что такое душа Японии, если та, старая Япония мертва? Если мертвы ее традиции?

- Ты тоже так думаешь? - настороженно спросил Итикава.

- Нет, конечно... Но какая-то доля истины в фильме есть, и это пугает меня.

- Меня тоже, - сказал старик. - Я подумываю о приобретении киностудии. Мне бы хотелось, чтобы японцы смотрели другие фильмы. - Он налил себе немного чая. - Ты хотел со мной о чем-то поговорить, - напомнил он.

Тацуока машинально провел ладонью по лбу, ощущая мгновенно выступивший пот.

- Я хотел поговорить о своем младшем брате - Масару Имаи.

- Профессор Ямакава?

- Да, я.

Ямакава, стоя на крыльце, пытался разглядеть, кто его зовет. Фонарь у входа в дом освещал только силуэт у калитки, оставляя лицо говорившего в тени.

- Простите, что так поздно, но я приехал издалека.

Ямакава, удивленный, пригласил человека зайти. В прихожей незнакомец сбросил обувь, представился:

- Ватанабэ.

Они уселись в комнате с большим книжным шкафом. Ямакава наконец разглядел своего гостя. В руках у него был портфель, из которого он вытащил толстую пачку документов.

- Чем могу служить, Ватанабэ-сан? - нетерпеливо спросил Ямакава. Неожиданный вечерний визит нарушил привычный ритм жизни. В старости это почти всегда неприятно.

- У меня к вам один вопрос. - Можно было подумать, что Ватанабэ хотел улыбнуться, но сдержался. - Вы ведь хорошо знали генерал-лейтенанта императорской армии Сиро Исии, начальника отряда №731?

Ямакава не шелохнулся, не запротестовал, не закричал, не стал выгонять нежданного гостя. Он только очень сильно побледнел, словно кровь ушла куда-то глубоко, где она была нужнее.

Он всегда ждал этого вопроса. Он сменил фамилию, переезжал из города в город. Его высокие покровители достали ему новые документы и постарались вытравить его прежнее имя из всех бумаг. Но он чувствовал, что придет день, когда ему напомнят об этом.

- Вы не могли не знать его, верно? Он же был вашим преподавателем в военно-медицинской академии. Вы специализировались как раз по его предмету - эпидемиологии. И когда Исии уезжал в Маньчжурию, он взял вас с собой, как лучшего ученика.

Ямакава смотрел на говорившего, но не видел его. Слова доносились как будто издалека. "Это должно было случиться, и это случилось", - повторял он вновь и вновь. В этой мысли сейчас как бы сосредоточилась вся его жизнь.

Ватанабэ продолжал говорить, не глядя на Ямакава.

- Чем занимался отряд №731, хорошо известно: созданием и промышленным производством бактериологического оружия, которое Япония собиралась применить против своих противников в войне. Для этого в отряде были собраны неплохие специалисты и завезено соответствующее оборудование. Для широкомасштабного производства бактериологического оружия. Ведь врагов у Японии было много.

Лицо Ямакава, казалось, окаменело, глаза исчезли, спрятались.

- У вас была особая задача. Вы проверяли эффективность продукции, вырабатываемой отрядом. Для этого командование Квантунской армии выделяло достаточное количество "подопытных кроликов" - заключенных из тюрем.