Картины и голоса

Со дня заседания Юденрата прошел месяц, но все еще зима. Ночь. Кладбище за воротами гетто. Когда-то здесь хоронили бедняков, за счет общины. Хоронят и в эту ночь. Люди, взявшись за руки, молча кружатся вокруг свежей могилы. Таков старинный хасидский обычай. Может быть, смысл обычая в том, чтобы отогнать от покойника нечистую силу? Но ведь всем городом владеет нечистая сила, как ее отгонишь?

Следуя за черным катафалком, люди возвращаются в гетто. У ворот полицейские их обыскивают, но не тщательно. Приподнимают крышку гроба, убеждаются, что он пуст.

Близкие погребенного расходятся по домам. Рядом с клячей бредут Моисей Король и Меши-лейб. Король являет собой весь персонал похоронного бюро. Мешилейб вызвался ему помогать. Он напевает: "Мы были господами мира, теперь мы вши, теперь мы вши". Эту песенку сочинили немцы и приказали евреям ее петь, когда их вели на расстрел.

Моисей Король знавал лучшие дни. Он получил в наследство от отца мельницу, но у него не было коммерческих способностей, он разорился, стал мелким служащим у нового владельца мельницы, был вынужден вместе с женой и дочерью переселиться из богатого квартала на окраину города. Он долгие годы считал себя виновным перед Розалией, перед Марией, но, став жителем гетто, где все сравнялись, бывшие богатей и нищие неудачники, он избавился от чувства вины. Он теперь как все. Более того. Неработающие старики получают синие карточки, а у него желтая, ценная, он делает нужную работу, он отправляет соседей в последний земной путь.

ГОЛОС КОРОЛЯ. Могут спросить: для чего мы хороним людей по Моисееву обряду здесь, где нас чуть ли не ежедневно убивают десятками, сотнями? И вот что ответит старый Моисей Король: в гетто люди умирают и своей смертью - от долгих лет, от голода, от болезней, и должен же кто-то соблюсти закон. Вот я и везу покойника ночью (немцы разрешают хоронить нас только ночью), и на кладбище мертвеца омоют, для него найдется рваный саван, над прахом прочтут поминальную молитву, и он ляжет в яму, которую выкопал не он, а его близкие, и Бог примет его душу, примет с моей помощью. И никто не знает, что гроб у меня с двойным днищем.

Они приближаются к сараю. Это и контора, и стойло клячи. Открыв сарай, они втаскивают пустой гроб. Собственно говоря, тащит один Мешилейб, он моложе Короля и физически крепче. Может быть, он вообще здоров?

Снимают крышку гроба, приподнимают верхнее днище, достают два предмета. Это два автомата. Мешилейб заворачивает их в саван и со своей торбой выходит из сарая. Выходит и Король. Старик тихим шагом направляется домой, в квартиру напротив хасидской синагоги. А куда идет Мешилейб с торбой?

Он идет и бормочет: "Еврейские косточки, немецкие досточки". Вот и впрямь доски: ими крепко заколочена задняя калитка бездействующего костела. Но под досками есть яма, она засыпана запорошенной снегом землей. Мешилейб разгребает яму, впихивает в нее свое грузное тело (он единственный грузный жителъ гетто), а потом саван с автоматами.

Картина двадцать вторая

Костел. Нет скамей, нет икон, все унесли немцы. Лишь кадильницы свалены в дальнем преде-ле. Почему-то оставили кафедру. Около свечки, мягко горящей на табуретке под балкончиком с кафедрой, собрались Мария Король, Вольф Беньяш, Иче Яхец, Жюль Розенблюм и Лео Пергамент. В костеле прячется оружие: самодельные мины, автоматы, гранаты, бутылки, наполненные кероси-ном и обмотанные тряпками. Керосином снабжает из своей скудной доли монастырь. Стоит тряпку поджечь, как бутылка взрывается. Бутылки получили название "Коктейль Молотова".

МЕШИЛЕЙБ (вручает автоматы Пергаменту). Подарочки от старухи.

ЛЕО ПЕРГАМЕНТ. Что за старуха?

ВОЛЬФ. Мать-настоятельница женского монастыря святой Екатерины. Добрые люди верят в нас. Так будем же и мы делать добро: убивать фашистов. Только это и есть добро, а все прочее... Мы теперь должны быть солдатами. Наша задача: вынести оружие из гетто и присоединиться в лесу к партизанскому отряду.

ИЧЕ ЯХЕЦ. В партизанском отряде коммунисты и комсомольцы.

ЛЕО ПЕРГАМЕНТ. Я тоже считаю себя коммунистом.

ИЧЕ ЯХЕЦ. Мы должны не просто быть солдатами, не просто выжить, не просто победить, а вы-жить и победить как евреи. Иначе для чего мы страдали в диаспоре двадцать веков, оставаясь евреями?

ЛЕО ПЕРГАМЕНТ Коммунисты и комсомольцы борются. Они изготовили своими руками мину и взорвали железнодорожный мост. Мы вступим в их отряд. Хватит, Иче, заниматься пустословием.

ИЧЕ ЯХЕЦ. Мои мины более опасны для немцев. Я после работы обучаю детей языку пророков, нашей истории. Если мы победим не как евреи, а как помощники коммунистов, то это будет не победа, это будет наша гибель.