Картины и голоса

ИЛЬЯ МИРОНОВИЧ (к Еве). Ваша дочь в Америке? Так далеко от вас?

ЮЗЕФ ПОМИРЧИЙ (быстро, не давая Еве ответить). У нас две дочери. Старшая замужем, очень удачный брак. Зятю принадлежат все пивные городка. Это по-американски - городок, а там почти двести тысяч жителей. Младшая служит переводчицей в парижском аэропорту Орли, она изучила французский и испанский, мы беспокоимся: Париж, знаете, такой город...

ЕВА (прелестная женщина с волшебными, блестящими глазами. Ей сорок три года. Римма Федоровна уже мысленно отметила, что она превосходно сложена, элегантно причесана, платье не иначе как от Диора. Ева говорит по-немецки литературней своего мужа). Наша Гетта умная девушка. Я за нее спокойна.

ИЛЬЯ МИРОНОВИЧ Я догадываюсь, на стене - портреты ваших дочерей. Можно взглянуть?

ЕВА (обрадованно, с материнской гордостью). Пожалуйста.

Поднимаются, подходят к портретам. Это цветные фото.

ЮЗЕФ ПОМИРЧИЙ. Вот старшая, Ревекка.

ИЛЬЯ МИРОНОВИЧ Красавица. Копия матери.

Ева краснеет, как девушка.

РИММА ФЕДОРОВНА (поправляя Илью Мироновича). И Гетта очень мила. Похожа на отца, а он у нас мужчина хоть куда.

Ева смущается. Почему-то смущен и ее муж.

ЮЗЕФ ПОМИРЧИЙ. В будущем году мы на пурим поедем в Израиль. Привезем главному раввину деньги. Он грабитель.

ГОЛОС РИММЫ ФЕДОРОВНЫ. Это я тоже передам Альберту Сергеевичу. Главный раввин Израиля - грабитель. Отлично.

ИЛЬЯ МИРОНОВИЧ (забывшись, негодуя). Вы называете грабителем главного раввина Израиля? Но ведь это в духе вашей неонацистской "Зольдатенцайтунг". Да и кто вас обязывает давать ему деньги? Впрочем, я никогда не видел ни одного раввина.

ЮЗЕФ ПОМИРЧИЙ. Тоже длинная история. У всех евреев - длинная история. Мою первую жену и сына убили немцы. Я - коэн, а коэнам религия не разрешает без благословения раввина вступать во второй брак. Наш мюнхенский раввин - дурак и неуч, он требует, чтобы я получил одобрение главного раввина Израиля, и мы с Евой до сих пор не повенчаны.

РИММА ФЕДОРОВНА. Что значит - коэн?

ИЛЬЯ МИРОНОВИЧ (довольный тем, что может объяснить). Коэны - потомки колена священников. Все Коны, Коганы, Когановичи, Куны - коэны. Как все Левины, Левитаны, Левинсоны - левиты, нечто вроде дьяконов. Коэн - почетный человек, даже если он последний бедняк, ему отводится в синагоге место в первом ряду. Я только не понимаю, почему Помирчий - коэн. Я, например, не коэн, отец мне бы сказал, мы, Помирчий - плебс.

ЮЗЕФ ПОМИРЧИЙ. Вы как следует не знаете. Не обязательно быть Коганом или там Куном. Мы все, Помирчий из Брюховичей, коэны. Так бывает. У евреев все бывает. Вот я делаю знак коэна. Вы так умеете? (Показывает.)

Илья Миронович пробует, у него ничего не получается, пальцы не слушаются.

ЮЗЕФ ПОМИРЧИЙ. Теперь вы убедились, что я настоящий коэн?

РИММА ФЕДОРОВНА. Простите, у нас, в Советском Союзе, другие законы общежития, выходит, что ваши дочери - внебрачные дети?

Ева взволнована, смущена. Скорее смущена, чем взволнована.

ЮЗЕФ ПОМИРЧИЙ. Тут исключительный случай. Война, поголовное истребление евреев. Главный израильский раввин цену набивает, но в конце концов даст нам разрешение вступить в брак. И тогда я закрою свое дело, мне пора отдохнуть, я не очень здоров, мы переедем в Израиль. Для дела мне Израиль не годится, Израиль мне нужен для души.

ИЛЬЯ МИРОНОВИЧ. Выходит, по-вашему, что главный израильский раввин взяточник?

ЮЗЕФ ПОМИРЧИЙ. Он не для себя берет. Для нужд Сохнута, для помощи репатриантам. Но мне от этого не легче. (Поднимается.) Извините.

Лицо Юзефа Помирчия покрывается потом. Держась за кресло, он приближается к тахте, ложится. Снимает очки. Глаза у него карие, умные, недобрые.

ЕВА. Он очень болен. В Освенциме ему отбили левое легкое. Не беспокойтесь, ему надо немного полежать, и он придет в себя.

РИММА ФЕДОРОВНА (искренне). Какие звери!

ЮЗЕФ ПОМИРЧИЙ (лежа, хриплым голосом). Не обращайте на меня внимания. Скоро пройдет. Все на свете проходит. У меня, дорогие гости, к вам просьба. Мне надо отыскать у вас одного человека. Я написал в ваше военное министерство, но ответа не получил. В Союзе больше двухсот миллионов, а мне нужен только один человек. Его зовут Виктор Викентьевич Гулецкий. В 1943 году он спас меня от смерти. Он Герой Советского Союза. Майор.

ГОЛОС РИММЫ ФЕДОРОВНЫ. Советский майор спас еврея, мюнхенского жителя. Как в газете. Прекрасное сообщение для Альберта Сергеевича. Солдат железного Феликса будет доволен.

ЮЗЕФ ПОМИРЧИЙ. Извините, еще раз извините, мне уже легче. Я все расскажу. (Надевает очки.)

ЕВА. Полежи, тебе сейчас не надо рассказывать. (К Римме Федоровне.) Вы ничего не едите. Вам не нравится наше кисло-сладкое мясо?

РИММА ФЕДОРОВНА (ей не нравится их кисло-сладкое мясо). Очень нравится. Но я сыта.

ИЛЬЯ МИРОНОВИЧ. А я не откажусь, если получу добавок. Вы сами готовите, госпожа Ева?

ЕВА (с откровенной, веселой гордостью, хорошо улыбаясь). Сама.