Картины Парижа. Том II

«Штукатурка и известь насыщаются во время прокаливания большим количеством флогистона, постоянно стремящегося улетучиваться. Этот флогистон, имеющий большее сродство с кислотами, чем с теми двумя землянистыми веществами, с которыми он соединен, легко от них освобождается и соединяется с углекислотой воздуха. В результате такого соединения получается летучая сера, которая в свою очередь соединяется с щелочной землей штукатурки и извести и образует особую смесь, известную в химии под именем гиперсульфура или серной печени. Присутствие этой серной печени ощущается, когда гасят известь в каком-нибудь закрытом помещении.

«На основании наблюдений всех химиков, серная печень растворяет не только большую часть металлов, но точно так же и животные и растительные вещества; особенно сильно она разъедает животные вещества, и можно легко представить себе те разрушения и расстройства, какие она может причинять и действительно причиняет в наших внутренностях, когда мы ее вдыхаем».

Граф де-Мийи, член Академии наук, стяжавший себе громкую известность открытиями в области химии, написал докладную записку относительно оздоровления свежеоштукатуренных стен. Это подарок друга человечества большим городам и главным образом нашей столице, чересчур равнодушной ко злу, причиняемому штукатуркой. Благодаря этому ученому мы теперь имеем удовлетворительную теорию, касающуюся как самой природы этой опасности, так и способов ее устранения. Его докладная записка помещена в Журналь де Мсьё за 1779 год. Приглашаю всех хозяев и жильцов новых домов ознакомиться с нею.

342. Оспопрививание

Так долго отвергавшееся нами оспопрививание наконец восторжествовало. Целый ряд неизменно удачных опытов утвердил его господство; его выгоды теперь признаны. Пример монарха, его братьев, многих принцев и более трехсот тысяч простых смертных европейцев, которые подверглись без всякого вреда оспопрививанию, расположил умы в его пользу.

Когда вспоминаешь все, что было сказано и напечатано против этого спасительного средства, то отдаешь себе отчет в партийном упрямстве и в том, как часто представители медицины возражают против самых интересных открытий. Но вместе с тем убеждаешься и в том, что время, действуя заодно с опытом, является владыкой общественного мнения, так как не неблагодарные современники награждают удачливого изобретателя, а потомство.

Прежде ошибочно думали, что оспа представляет собой случайное заразное заболевание и что от него можно уберечься надлежащими заботами и предосторожностью. В числе прочих и г-н Поле^{204} писал об этой болезни, руководствуясь существующими взглядами на чуму. Если бы действовать по его указаниям, достаточно было бы издать особые законы и распоряжения и принять ряд полицейских мер против оспы, подобно тем, что касаются удаления уличной грязи и очистки улиц.

Это заблуждение привело г-на Поле к осуждению оспопрививания; для борьбы с опустошениями, причиняемыми этой болезнью, он советует полнейшую изоляцию больных, но все его предложения совершенно неисполнимы и химеричны.

В таком городе, как Париж, подобные мероприятия только стеснили бы жителей, прервав все отношения, все связи между гражданами, друзьями и родными. И разве удалось бы применить все это на практике, если бы даже и захотели в точности исполнить такое странное предписание?

Поскольку, согласно собственному признанию г-на Поле, стрелы этого бедствия совершенно невидимы, поскольку решительно все служит им средством передвижения, они все равно распространятся повсюду, и их не остановят никакие преграды. Как же в таком случае сковать их в различнейшие минуты человеческого существования? А между тем оспопрививание дает единственное верное средство уничтожить болезнь и спасти и жизнь и красоту множества людей. Многочисленные опыты не позволяют уже больше в этом сомневаться.

Сколько призрачных страхов распространил г-н Поле! Какими вымышленными ужасами он нас окружил благодаря своей учености! И как хорошо, что можно немного посмеяться надо всеми этими бреднями, рожденными в тиши кабинета, где автор накапливает тысячи разнообразных доводов, опровергаемых множеством фактов!

Но в Париже оспопрививание пользуется уважением только среди высших классов и среди богачей; оно еще не спустилось ни в среду мелкой буржуазии, ни в среду ремесленников, не говоря уже о бедном люде.

Живя в Швейцарии, я вижу во время прогулок, с каким вниманием отец семейства относится к прививке оспы своим детям, начиная с самого нежного возраста. Он счел бы, что не выполнил одну из важнейших обязанностей, если бы по нерадивости не сделал этого. И в результате я вижу там новое поколение вырастающим красивым, свежим, прекрасным. На лицах не видно знаков, оставляемых этим жестоким бичом. Все лица отличаются сверкающей свежестью, придающей красивым чертам еще большее очарование.