Картины страсти

— Теперь уже не важно, кто придумал это условие.

Маркиз так не считал.

— Где Лионель? — Эверетт все еще растерянно осматривался по сторонам. — Как художник, он никогда не зарабатывал плохо. И эскизы, которые он мне прислал, выглядели очень хорошими, так что теперь твой брат сможет назначать более высокие цены за свои произведения. Почему вы живете здесь?

Лавидия приподняла одну из своих тонко изогнутых бровей.

— Вы имеете в виду, здесь — в этой дыре? Что же, времена изменились, а с ними и мода. Это, милорд, также влияет на цену искусства, как и на стоимость… женщины.

— Пожалуйста, не делай этого!

— Что, не произносить правду?

— Не обращайся ко мне «милорд», будто мы — незнакомцы, — маркиз постарался проконтролировать свой гнев и проигнорировать то, как сильно Лавидия ранила его чувства. — Пожалуйста, позволь мне помочь тебе и Лионелю! Я могу дать вам денег. Или…

— Нет! — отрезала девушка.

— Проклятье, Лавидия! Это просто деньги! Они ничего не значат.

— Так может говорить лишь тот, у кого их в избытке, — усмехнулась она. — Кроме того, я буду задаваться вопросом, почему вы решили нам помочь. Уж не из-за того ли, что сделали шесть лет назад?

Мисс Тракерн думала, что маркиз решил искупить свой позор деньгами? Теперь уже Эверетт сжал ладони в кулаки.

Они долго смотрели друг на друга. В ее глазах по-прежнему сквозил холод! Мужчине пришлось отвести взгляд. О, Господи, было так тяжело сохранять самообладание!

Когда же Эверетт, наконец, снова взглянул на Лавидию, то стал еще меньше понимать, как вести себя в этой неприятной ситуации, чем в той, что сложилась до этого. Девушка все еще наблюдала за ним, при этом ее лицо было таким же невыразительным словно маска. Мужчина снова разгневался. Он стиснул зубы и принял скоропалительное решение.

До сего момента, Эверетт едва ли обращал внимание на бедно обставленную комнату, которая, кроме всего прочего, освещалась лишь одной свечой. Но теперь он заметил множество картин, расставленных повсюду.

— Я куплю несколько картин, — заявил маркиз.

— Я не понимаю…

Действительно ли он собирался это сделать? Как бы то ни было, теперь мужчина испытал облегчение от того, что лицо Лавидии больше не напоминало безжизненную маску, а приобрело озадаченное выражение.

— Картины Лионеля всегда мне нравились, — объяснил Эверетт. — Некоторые я бы хотел приобрести, — если он выберет несколько, то заплатит семье Тракерн достаточно денег, чтобы они смогли переехать. Это был именно тот способ, которым маркиз мог помочь им, не задевая их гордость. Они смогут покинуть этот ад и от его финансовой поддержки, Лавидия не будет ощущать себя, словно блудница, которой за это заплатили.

— Но вы даже не посмотрели ни одну из картин! — запротестовала девушка.

Действительно, картины стояли так, что была видна только их пустая обратная сторона. Собственно, Эверетт и не собирался рассматривать полотна. Если их написал Лионель, то все они были великолепны. Но все же, мужчина спокойно произнес:

— Это можно изменить.

Эверетт целеустремленно подошел к стопке, которая была прислонена к ножке стола, наклонился и стал рассматривать картины.

Там были совершенно разные мотивы. Например, горный ландшафт, скорее всего, написанный Лионелем в Италии. Красивая, создающая настроение картина, которая могла бы стать, как и все другие, украшением любой серьезной коллекции произведений искусства. Так что Эверетт вытащил ее, отставил в сторону и принялся осматривать следующие полотна.

У маркиза едва ли не перехватило дыхание. Какие цвета! Какой простор! Это всеобъемлющее чувство уединенности! Пляж, небольшие волны и в углу крошечная человеческая фигура, которая выглядела в свете заходящего солнца погруженной в золото. Мечта, очень печальная мечта…

Эверетт вытащил картину из стопки и поставил ее к горному ландшафту.

Он выбрал себе и третью картину. Следующий мотив представлял собой пестрое море цветов. И тогда… Он узнал этот вид! Нет, маркиз не знал это как сюжет картины. Он на самом деле это видел, в далеком прошлом. Девушка, которая сидела подоткнув под себя ноги, в изношенном старом кресле и гладила полосатого котенка. Ее голова была наклонена немного вперед, пока золотисто-рыжие локоны, поблескивая, падали ей на лицо. Как прекрасна она была!

Планировал ли Лионель произведение или оно было создано после непростительного события?

О, Боже, Эверетт должен был заполучить ее!

Он осторожно поставил полотно к двум другим картинам.

— Сколько они стоят?

Лавидия пристально посмотрела на него. Прошло мгновение, прежде чем девушка спросила:

— Вы хотите все три? И пляжный пейзаж?

— Да, он особенно мне приглянулся. Сколько?

Неожиданно она стала выглядеть испуганной и затравленной, будто очутилась на грани паники. Ее глаза округлились, а губы задрожали.

— Я… Я не знаю, — начала заикаться девушка.

— Пятьдесят? — предложил он.

— Пятьдесят за все? — казалось, будто ее загнали в ловушку, так что теперь Лавидия смотрела на Эверетта почти возмущенно.

— Пятьдесят за каждую.

— Это, — утвердительно сказала девушка, — слишком много.