Картины страсти

Маркиз предложил сесть в карету. Но Лавидия покачала головой и так они решили, что пойдут пешком. Втайне он даже испытал облегчение от того, что сможет еще немного насладиться ее обществом. Кроме того, Эверетт знал, насколько тяжело сопротивляться искушению в закрытой карете.

Пока они шли прижавшись друг к другу сквозь ночь, Лавидия чувствовала в нем своего защитника, хотя он и питал по отношению к ней те же самые желания, что и презренный Хюнтеркомб. Нет, еще хуже. В то время, когда маркиз должен был ухаживать за мисс Ангастон, он непрерывно думал о том, как увести Лавидию к себе домой и соблазнить ее.

Что он будет делать, если Лионель все еще не вернулся в квартиру? От чего Лавидия будет в большей опасности: если мужчина оставит ее в одиночестве или если сам останется у нее?

Хорошее настроение и радость, которые были характерны до сих пор для их совместного вечера, больше не ощущались. Не осталось ничего кроме горького привкуса. Когда еще появился туман, Эверетт покрылся холодным потом. Он крепче притянул Лавидию к себе, потому что боялся, что она может исчезнуть так же, как ощущение счастье, которое наполняло его еще недавно.

— Что случилось? — спросила девушка.

Они почти достигли своей цели и вступили в проход ко двору.

— Ничего. Не волнуйся, — пробормотал он, хотя чувствовал себя исключительно плохо.

Сейчас было настолько темно, что едва можно было что-то разглядеть. И тем более он четко ощущал близость Лавидии, и тепла ее гибкого женского тела. Она положила голову ему на плечо. С каждым вздохом мужчина вдыхал аромат ее волос. Пульс неистовствовал, кровь шумела у него в ушах, а возбуждение ощущалось настолько сильным, что было больно при каждом шаге.

Лавидия остановилась, повернулась к нему и откинула голову назад.

«Она заслуживает лучшего, чем я», — подумал Эверетт, — «один раз я уже сделал ей больно и поклялся больше никогда этого не делать».

— Мы не должны оставаться стоять здесь, — произнес мужчина. Его голос прозвучал хрипло. Он боялся не только того, что снова потеряет самообладание. Маркиз также боялся того, что темнота могла бы поглотить Лавидию и скрыть ее навсегда.

«Возможно, ей даже было бы безопаснее…»

Она положила руки ему на грудь. А затем он также поднял руку вопреки своей воле и прижал ее правую ладошку к своему сердцу.

Лавидия приподнялась на носочки. Ее рот был очень близко к нему. Так близко, что он почувствовал ее дыхание на своих губах. Мужчина долго собирал силу воли, чтобы воспротивиться ей. Маркиз застонал от отчаяния. После чего признал поражение и наклонился вперед. Очень легко ее губы коснулись его. Какой теплый и сладкий они имели вкус!

Сначала Лавидия все еще стеснялась. Но затем стала смелее. Сильное желание охватило Эверетта и ему пришлось снова собрать всю свою силу воли, чтобы не потерять самообладание. Он нежно покрывал ее лицо мелкими, очень легкими поцелуями. Но когда она раскрыла губы и пригласила мужчину исследовать внутреннюю часть ее рта, он не выдержал.

Он дал ей то, по чему она так тосковала. Девушка задрожала от наслаждения, когда их языки встретились. Эверетт прижал Лавидию еще ближе, вдавливая свое твердое возбуждение в ее мягкое тело. О, Боже, какой сладкой, какой соблазнительной, какой восхитительной она была! Девушка слегка потерлась об него. Маркиз громко застонал.

«Я должен быть благоразумным! Я дал обещание!»

Задыхаясь, мужчина прервал поцелуй, и слегка отстранился от Лавидии, хотя ему этот маленький шажок дал ощущение того, что он отдалился от чего-то такого, что всецело принадлежало ему.

— Я провожу… — его голос прозвучал хрипло. Он откашлялся и попробовал еще раз. — Я провожу тебя до двери.

«Боже, помоги мне, если Лионель еще не вернулся!»

«Сможет ли он обрести силу еще раз, чтобы отстраниться от нее, если она поцелует его вновь?»

Дрожащими пальцами она нежно провела по его губам.

Он резко отвернулся.

Девушка тут же убрала руку.

— Достаточно! Я поклялся себе, что этого не произойдет снова, — мужчина глубоко вздохнул, и попытался придать своему голосу более мягкий тон, чтобы не обижать Лавидию еще сильнее. — Завтра я покину Лондон. Когда я вернусь, то буду обручен.

Она застыла.

— На самом деле, будет лучше, если мы больше не увидимся, — продолжил маркиз. — Передай, пожалуйста, Лионелю, что мне жаль, что я его не встретил. Сообщите моему дворецкому, когда картины будут готовы.

Он вышел из прохода не в силах еще раз взглянуть на Лавидию. Он смотрел на ступени, которые вели в ее квартиру, пока быстро пересекал двор. При этом мужчина отчетливо осознавал тот факт, что Лавидия шла прямо позади него и что ей стоило немалых усилий не отставать от него. Она догнала его прямо перед лестницей, протиснулась мимо и открыла дверь.