Карточный домик

Для Гарольда Ирла прошедшая неделя оказалась не такой уж плохой. Органы массовой информации расценили его как одного из пяти кандидатов, имеющих наибольшие шансы на победу на предстоящих выборах; он видел, как забуксовала пропагандистская машина Самюэля, как сошел с рельсов экспресс Маккензи. Правда, неплохо выступал Урхарт, но Ирл не верил в возможность победы Главного Кнута, поскольку у него не было опыта работы члена кабинета, возглавляющего одно из ведущих министерств, а именно такого рода опыт в конечном счете и требуется от человека, который хотел бы занять важнейший государственный пост.

Свой уверенный подъем по служебной лестнице он начал много лет назад, назначенный личным парламентским секретарем премьер-министра. Как-то он пошутил, что пост давал ему больше власти, чем она имелась у кого-либо, кроме канцлера и выше. Довольно быстро он стал членом кабинета, где обладал различными важными портфелями. В последние два года в качестве государственного министра образования он отвечал в правительстве Коллинриджа за проведение в жизнь всеохватывающей шнольной реформы. В отличие от своих предшественников, ему удалось найти общий язык с преподавательским составом, хотя некоторые и обвиняли его в неспособности принимать ответственные решения и в склонности к примиренческой политине.

Но разве партии в ее нынешнем состоянии помешает дух примиренчества? Связанная с проблемой Коллинриджа внутрипартийная борьба уже оставила свои шрамы и ужесточала предвыборную кампанию, посыпая на раны новые порции соли. Так, Вултон отбросил показной дипломатический лоск, дал волю прежним грубым манерам северянина и восстановил против себя тех коллег по партии, которые придерживались традиционной сдержанности. Похоже, Ирл, твое время пришло!

Сделав такое заключение, Ирл запланировал провести в субботу в своем избирательном округе митинг сторонников партии, чтобы помахать на нем флагом и привлечь к себе внимание прессы. Ярко украшенный зал, битком набитый его сторонниками, со многими из которых он мог бы дружески здороваться — перед объективами камер, конечно, — попросту называя их по имени, представлялся ему идеальным местом для выступления с важным заявлением об очередном нововведении в системе школьного образования. Вместе с сотрудниками министерства он давно работал над этим проентом, и если немного поднажать, то к субботе эту работу можно закончить. По этому проекту той части молодежи, которая по окончании школы не может найти работу, предоставлялась теперь гарантированная возможность не только поступить на курсы профессиональной подготовки, но и закончить такую подготовку в одной из стран Общего Рынка. Предполагалось, что обучающиеся смогут не только овладеть профессиями, но и получить практическое знание того или иного иностранного языка.

Ирл не сомневался, что участники митинга тепло примут его сообщение об этом проекте, дополненное восторженными пассажами по поводу новых горизонтов и возможностей занятости, открывающихся отныне перед молодыми людьми. Это будет сокрушительный удар по традиционно апатичному отношению британских бизнесменов к необходимости разговаривать с иностранными клиентами на их родном языке.

И потом он нанесет завершающий, сокрушающий удар! Зал услышит его скромное, сказанное почти мимоходом замечание о том, что ему удалось заставить этих чертовых бюрократов Общего Рынка, тянущих волынку в своем Брюсселе, оплачивать расходы, связанные с осуществлением программы. Он почти зримо представлял себе шквал аплодисментов, который мощной волной пройдет по залу, поднимет его на гребень и вынесет на Даунинг-стрит.

Когда в полдень он прибыл на место, где все это должно было произойти, на площади перед ратушей толпа размахивала маленькими государственными флажками Великобритании, и старыми, оставшимися после парламентских выборов плакатами, которые, по идее, должны были придать событию вид и атмосферу предвыборного собрания. Как только он появился в дверях зала, грянул деревенский оркестр, и под его бравурные звуки он пошел по проходу, пожимая руки сидевших по обе стороны от него людей. Местный мэр провел его в переднюю часть зала к невысокой деревянной платформе, вокруг которой суетились, выбирая наиболее удачный ракурс, фото— и телекорреспонденты и осветители. Прикрыв ладонью глаза от яркого света осветительных ламп, он оглядел толпу и, благодарно кивая головой, приветственно поднял руку, отвечая на громкие аплодисменты, которыми сопровождались слова мэра, представлявшего Ирла собравшимся. Его охватил сильнейший восторг. Он чувствовал, что ему предстоит пережить величайший триумф в жизни.