Карточный домик

Ровно в 4.30 утра в понедельник уборщик отметил свой приход на работу и почти сразу же обнаружил тело. Рабочий день на станции обслуживания автомобилей «Раунхэмс», расположенной на автостраде М27 неподалеку от Саутгемптона, он начал с уборки туалетов. Дверь одной из кабин не открывалась. Ему уже было без малого шестьдесят восемь, поэтому он ругнулся, с трудом опускаясь на колени и ладони, чтобы заглянуть под дверь. Он был готов к тому, что ему придется изрядно попыхтеть, но оказалось, что этого совсем не требуется — он тут же заметил за дверью два мужских ботинка. Там находился мужчина, и ему было, собственно, плевать на то, пьян ли он, или болен, или вообще там умирает. Из-за этого человека он крепко задерживался с уборной и, ругнувшись еще раз, поплелся за бригадиром.

Пребывавший не в лучшем настроении бригадир с помощью отвертки открыл замок двери. Но мужчина в кабинке так мощно подпер коленями дверь, что, несмотря на совместные потуги бригадира и уборщика, ее удалось приоткрыть всего лишь на несколько дюймов. Просунув руку в щель, бригадир попытался отодвинуть колени в сторону, но вместо этого схватился за ледяную руку. С диким воплем он отскочил от дверцы, потом тщательно вымыл руки и тогда только отправился звонить в полицию и в службу «скорой помощи».

В пять с минутами прибыла полиция. Сняв дверцу кабинки с петель, она убедительно продемонстрировала уборщику и бригадиру, насколько опытнее их в таких делах. Человек сидел на крышке стульчана, опираясь о заднюю стенку кабинки. Бледное лицо вытянулось в зловещую маску смерти с оскаленными зубами и широко раскрытыми, неподвижными глазами. В ладони лежали баночка из-под талька и крышка от нее, а на полу небольшой полиэтиленовый пакетик с несколькими крупицами белого порошка. Рядом был портфель, набитый политическими брошюрами. Следы белого порошка виднелись и на боковой стороне портфеля, очевидно, его клали на колено, используя как столик. Пальцы сжимали свернутую в трубочку и сдавленную в предсмертной конвульсии двадцатифунтовую банкноту. Одну руку О'Нейл вскинул над головой, так что казалось, будто ухмылявшийся труп посылал всем жуткий прощальный привет.

— Еще один наркоман принял свою последнюю дозу, -пробормотал полицейский сержант, успевший повидать на своем вену немало таких бедолаг. — Встречаются и такие, у которых из-под скатанного рукава еще торчит иголка от шприца, — объяснил он молодому напарнику, у которого, видимо, еще не было соответствующего опыта. — Судя по всему, — продолжал он, — этот принимал кокаин, и или у него не выдержало сердце из-за передозировки, или он принял недоброкачественную мешанину. На этих станциях в последнее время вовсю шуруют торговцы наркотиками, и, покупая у случайных продавцов, клиенты никогда не знают, кто и что им здесь продает. Им зачастую подсовывают наркотики, смешанные с чем-нибудь вроде сахарной пудры или питьевой соды. А то и с чем-либо не столь безобидным. Продавцы сплавляют здесь все, а наркоманы готовы заплатить любые деньги за дозу, из чего бы она ни состояла. Этому просто не повезло.

Он принялся обследовать карманы в поисках каких-нибудь документов, удостоверяющих личность умершего.

— В лице и теле какие-то странные изменения. Ну, с этим пусть разбираются медэксперт и ребята из офиса коронера. Пора, парень, закругляться с этим делом и позвать проклятых фотографов зафиксировать эту омерзительную картину. Какой толк стоять здесь и гадать… Ага! Господин Роджер О'Нейл! — воскликнул он, покопавшись в бумажнике и прочтя фамилию на одной из кредитных карточек: — Интересно, кто бы это мог быть?

— А не его ли это машина на парновочной площадке? -высказал предположение уборщик. — Судя по тому, как она выглядит, машина простояла всю эту ночь.

— Что ж, пожалуй, в таком случае не помешает ее проверить, — согласился сержант.

Было уже 7.20, когда представитель коронера разрешил убрать тело. Сержант проверял, закончил ли его подчиненный со всеми необходимыми формальностями, а санитары возились с окостеневшим телом, стараясь снять его с толчка и уложить на носилки, ногда заверещал зуммер вызова полицейского радиотелефона.

— Не фига себе! -воскликнул сержант, заслушав переданное распоряжение. — Ну и поднимется же теперь шурум-бурум! Стоит, пожалуй, еще дважды проверить, все ли мы правильно сделали, прежде чем здесь окажется толпа инспекторов, суперинтендантов и старших констеблей из уголовно-следственного отдела, чтобы взглянуть, что тут у нас.

Он повернулся к краснолицему констеблю.

— Не было печали, да черти накачали. Судя по регистрации, машина принадлежит штаб-квартире партии, а наш господин Роджер О'Нейлявляется, вернее, являлся большой шишкой и наверняка оставил отпечатки своих пальчиков на Даунинг-стрит. Так что, парень, придется тебе попотеть и написать подробнейший протокол, не то покатятся наши с тобой головы.