Карточный домик

— Эта политическая чепуха начинает отражаться на положении фондового рынка. Как бы нам не остаться с нашими запасами товаров, когда другие сукины дети давно от них избавятся.

Главный Кнут, проводивший субботний день в своем шикарном загородном доме в греческом стиле, получил несколько телефонных звонков от встревоженных коллег по кабинету и некоторых влиятельных заднескамеечников. Озабочен был и председатель местной партийной организации в штате Йоркшир.

— Обычно я сообщаю о таких вещах председателю партии, — сказал ему грубовато-добродушный йоркширец, — но при таких отношениях между штаб-квартирой партии и Даунинг-стрит мне не хотелось бы вдруг оказаться между дерущимися.

К потерпевшему поражение кандидату газетчики обратились в четверг сразу после ленча, который он провел в слезах от обиды и горя.

— Он стоил мне моего места в парламенте, — обрушился на Коллинриджа незадачливый кандидат. — Думаете, он не дрожит теперь за свое собственное?

А в это время в официальной загородной резиденции премьер-министров в Чекерзе, расположенном в тщательно охраняемом районе графства Букингемшир, не обращая внимания на разложенные бумаги, сидел Генри Коллинридж. Камень покатился с горы, и он не имел никакого представления, как его остановить.

Когда на следующий день грянул гром, он застал врасплох почти всех, даже Урхарта. Он полагал, что редакции «Обсервер» потребуется по крайней мере несколько недель, чтобы перепроверить кипу документов и фотокопий, которую он им послал, и заручиться согласием их юристов на опубликование. Но там поддались общему политическому ажиотажу и побоялись, что их может опередить конкурент.

— К дьяволу! — вскричал редактор, глядя на пытливо посматривавших на него сотрудников. — Мы можем погореть, если это напечатаем, и мы можем погореть, если не напечатаем. Так что, вперед!

Урхарт возился с настройкой тройного карбюратора своей машины, в которой он разъезжал по лесным и полевым дорогам, когда его позвала в дом жена.

— Френсис! Чекерз на проводе! — Тщательно стерев тряпкой с рук машинное масло, он снял со стены гаража отводную телефонную трубку.

— Урхарт слушает.

— Главный Кнут? Минуточну, пожалуйста! Соединяю вас с премьер-министром, — услышал он женский голос.

Вслед за этим в трубке послышался другой голос, и он его почти не узнал. Жизни в нем было не больше, чем если бы он звучал из могилы.

— Боюсь, Френсис, что у меня плохие новости. Из реданции газеты «Обсервер» только что позвонили в отдел печати на Даунинг-стрит и поставили нас в известность о статье, подготовленной для их завтрашнего номера. Я не совсем все понял, но ясно только, что мой брат Чарльз занимался скупкой акций тех компаний, по которым сразу же после этого принимались выгодные для них правительственные решения, в результате чего они немедленно росли в цене. Продавая их, он делал на этом деньги. Они говорят, у них имеются документальные доказательства -банковские декларации, брокерские расписки и прочее. Говорят, например, что он закупил на 50 000 фунтов акции компании «Ренокс» всего за несколько дней до того, как мы дали согласие на производство их нового лекарства для общего пользования, и с изрядной прибылью продал их на следующий день. Говорят также, что он пользовался при этом подставным адресом в Паддингтоне. Они собираются опубликовать это на первой странице.

Последовала продолжительная пауза, как если бы у него больше не было сил продолжать.

— Френсис, все будут думать, что я имею к этому прямое отношение. Господи, что мне делать?

Прежде чем ответить, Урхарт устроился поудобнее на переднем сиденье машины. Это было привычное для него место, где он принимал мгновенные решения и шел на риск.

— Вы сами разговаривали с «Обсервер»?

— Нет. Не думаю, что в этот раз был им нужен. Но они стараются разыскать Чарли.

— А где он?

— Спрятался, надеюсь. Когда я все же до него добрался, он… был пьян. Я ему сказал только, чтобы он снял с рычага телефонную трубку и не отвечал на звонки и стук в дверь.

Взявшись за руль, Урхарт смотрел перед собой с чувством какой-то странной отрешенности. Впервые он понял, что привел в движение такую мощную машину, которой уже не в силах управлять. Он анализировал и прикидывал, тщательно продумывал все целыми неделями, но события вышли из-под его контроля. Сейчас он словно мчался по проселочной дороге — включена высшая передача, нажат акселератор, впереди крутой поворот. Повинуясь малейшему его желанию, машина с ревом входит в вираж. Понимая, что скорость целиком захватила его, зачарованный ею и чувством опасности, он все сильнее жмет на педаль акселератора, уже не задумываясь над тем, что может подстерегать его за очередным слепым поворотом дороги. Поздно что-либо обдумывать. Теперь все будет так, как подскажет ему не интеллект, а чистый инстинкт.

— Где он?

— Дома, в Лондоне.