Карточный домик для Евы. Часть 1 (СИ)

Девчонка подняла голову и я встретилась с ее испуганным взглядом.

– Вы куда-то уезжаете? А как же…

– Я не приму ни дар, ни этот дом в наследство, – озвучила я ей свои мысли. – Уехала бы и сегодня, но…

Тут я сама запнулась, о каких “но” вообще идет речь. День длинный, вокзал круглосуточный, вещи я даже не разбирала – саквояж так и стоял у моих ног.

Все же меня одолевали сомнения, отец редко раскидывался пустыми обещаниями – уеду, и камень с даром матери уничтожат. Пожалуй, только из-за этого я еще находилась в этом доме.

– В доме кроме вас есть слуги? – зачем-то спросила я.

– Да, конечно, – кивнула девушка. – Садовник, конюх, повар.

– Экономка? – задала я следующий вопрос.

Когда я жила в этом доме, мать следила за хозяйством и выполняла эту роль, но после ее смерти, отец наверняка нашел кого-то еще на роль домоправительницы.

Мира же явно не подходила по возрасту.

– Мэра Сильваго умерла неделю назад, – тихо отозвалась девушка и тут же добавила: – От старости. Ей было далеко за восемьдесят. А то подумаете еще что дом проклят.

Я недоуменно вскинула бровь, в такие сказки ни один нормальный человек не поверит, впрочем возможно меня даже эта служанка считала за необразованную деревенщину, которой по удачному родству теперь досталось огромное наследство.

Я ведь не обольщалась. Семейные тайны всегда становились достоянием слуг, только идиот думает, что от людей живущих с тобой в одном доме, перестелающих за тобой постель, убирающих мусор – можно что-то утаить. Это незримые уши, слышащие все.

Следовательно, наверняка Мира так же как и душеприказчик была уверена, что многие годы беглая дочь хозяина скрывалась в деревне у тетки, доила коров и ездила на лошадках.

Было бы смешно, если бы оказалось правдой.

Впрочем, о своих тайнах лучше помалкивать – слишком много хороших людей было втянуто в план, чтобы я могла получить достойное образование и чувствовать себя в безопасности все эти годы.

– Кабинет отца там же, где и был десять лет назад? – задала еще один вопрос я.

Мира странно на меня посмотрела.

– Я работаю тут всего три года, но думаю, кабинет всегда был там.

– Спасибо, – поблагодарила я, подхватила саквояж и двинулась в восточное крыло дома.

Настало время засунуть нос в бумаги отца, раз уж такой шанс подвернулся.

Стены коридоров буквально дышали на меня нахлынувшими воспоминаниями. Когда-то я бегала мимо всех этих картин, не придавая значения изображенным на них людям. Мой рост был ниже, и портреты будто смотрели на меня надменно сверху-вниз, как на глупую девчонку.

Сейчас наши взгляды почти поравнялись.

Деды, прадеды – мужчины и женщины из разных эпох с одним и тем же жестоким сухим взглядом.

Менялась мода, одежда, украшения – но вот взгляд был у всех одинаковый – застывший, словно мертвый – нейтрализаторский. Такой был и у отца.

Всех на этих стенах объединяло одно – проклятый дар.

Я дошла до конца коридора, там у поворота стены появилась новая картина.

Точнее для меня она была новой, а вот отец заказал ее еще при жизни.

Я замерла напротив полотна, полная противоречивых чувств. Неожиданно.

С большей готовностью я бы ожидала встретить тут его единоличный портрет, но вместо этого с картины на меня смотрели трое.

Он, моя мать и маленькая девочка лет десяти в розовом платье – я.

Не помню, чтобы когда-то мы позировали для художника так втроем, но факт оставался фактом – картина висела прямо напротив меня, и люди на ней казались до безумия счастливыми.

– Вот уж нет! – упрямо произнесла вслух, будто обращаясь к отцу на изображении. – Не было такого, и если ты думал, что когда я это увижу, внутри меня повернется мир и я решу, что ошибалась, то ты плохо меня знаешь.

Отвернувшись от портрета, я последовала дальше по коридору, дошла до двери, за которой скрывался кабинет отца, толкнула ее.

Удивляться нечему, но комната оказалась незапертой – будто специально для меня открыли.

Зря, могли бы и запереть, хотя бы для вида.

Только идиотка поверит, что при таком раскладе ей оставили изучать хоть что-то мало мальски интересное. Значит, до меня тут наверняка уже побывал Горски, и теперь я всего лишь следую его тщательно разработанному плану, в конце которого должна буду согласиться на дар.

Представление было явно рассчитано на деревенскую дурочку, оттого мне стало даже вдвойне интереснее – чем же Горски решил растрогать мою “романтичную натуру”, обожающую любовные романы и лошадок.

Вот если бы кабинет оказался наглухо закрыт, и мне бы пришлось его взламывать, тогда ей богу – шансов было бы больше.

Я решительно шагнула внутрь. Обеденное солнце красиво заливало все пространство вокруг, освещая широкий стол из красного дерева, обшитые панелями стены, шкафы с книгами и очередное бесчисленное количество голов оленей, волков и других чучел животных.

Отец наверняка тратил целое состояние на таксидермиста, делавшего все эти до жути правдоподобные фигуры. Чего только стоила сова, будто живая смотрящая на меня с верховья одного из шкафов. Жуть полная.

Поежившись, я прошла к столу, поставила свой саквояж на столешницу и осмотрелась еще раз.