Карточный домик. Проклятье королей

Руки Эванс так и гуляли по его голому телу, а он не мог выдать ни слова. Трис Ронье. Даже потеряв мужа, это сучка умудрилась вывернуть ситуацию с выгодой для себя, прихватив весь общак семьи и свалив все на мужа. Вернись Филипп живым и здоровым, на кого бы пало подозрение в пропавших деньгах? Козлом отпущения стал бы сам Альберто, а, возможно, все изначально так и задумывалось, если бы Альберто не оказался быстрее французика и не заколол его тремя проникающими, пока тот телился со стволом. «Трис Ронье», – шептала ему на ухо та, что обнимала его далеко не дружескими объятьями, и лила в уши обвинения в его неосмотрительности. «Браво, Шарлотта», – вздохнул Альберто, притягивая ее к себе для поцелуя и глубоко вдыхая едкий запах ландыша. Благодаря Шарлотте ему теперь нечего боятся. Его руки чисты. Опять. Снова. С Трис Ронье он еще сочтется, а пока у него появились дела намного более важные.

Чужая слава.

В просторном зале для пресс-конференций здания департамента полиции Нордэм-сити скопилось неимоверное количество народа. Репортеры с камерами и диктофонами наготове, служащие из администрации, офицеры, обеспечивавшие сохранность правопорядка, и просто любопытствующие граждане города, среди которых и удалось затесаться одному очень приметному высокому мужчине. Благодаря росту во все добрые шесть с половиной футов, ему открывался превосходный обзор поверх голов с самых дальних рядов, а далеко шагнувшая техническая база департамента обеспечила зал развешенными во всех углах мониторами, где можно было рассмотреть в деталях происходившее на трибуне, облепленной репортерами новостных изданий и телеканалов, словно кусок сахара мухами в жаркий летний день.

Как и ожидаемо, в начале пресс-конференции слово взял комиссар Морган. Вечно собранный, не в меру строгий, со следами непроходившей усталости на пожелтевшем пергаментном лице, но гладко выбритый и в отглаженном костюме вместо парадного капитанского мундира. Речь он затянул знакомую, но короткую, и интереса у публики она не вызывала. Слушали по большей части из уважения, к которым прониклись за время службы, наверное, первого в истории неподкупного комиссара полиции города.

Мужчина тоже слушал, но с интересом. Выхватывал каждое слово, смаковал его на языке и выискивал контекст. Прислонившись спиной к стене, он держался подальше от толпы, прекрасно зная, что скоро грянет гром, и в тихом омуте лениво позевавших журналистов поднимутся волны вопросов, затрагивающие все слухи и сплетни, коими полнилась земля под проклятым городом. Морган устоит. Ему не впервой сносить этот шторм, но кто предупрежден – тот вооружен, и не стоит лезть на рожон в эпицентр намечавшейся бури без веской на то причины. Укромный уголок в конце зала как нельзя кстати подходил для пережидания грядущего ненастья.

– Смерть Пирса Салли – начальника криминалистической лаборатории, – начал с насущного комиссар, и гомон в зале немного поутих, а микрофоны в руках репортеров взвыли вверх, как по команде, – невосполнимая утрата для жителей Нордэма, – завершил свою мысль комиссар уже в полной тишине.

Вокруг стало заметно тише. Засверкали вспышки и защелкали затворы фотоаппаратов, запечатлевшие начало официальной части пресс-конференции для газетных полос, ведь впоследствии оное будет уже невозможно от грядущей бури.

– Доктор Салли всегда служил для нас примером, но, к сожалению, тяготы судьбы оказались сильнее его несгибаемой воли и веры в торжество правосудия, – комиссар не стал размусоливать, и быстро перешел к поводу для самой пресс-конференции.

Завершив прощание с коллегой сухими и избитыми фразами, он продолжил в том же сухом и официальном тоне:

– До официального назначения на должность начальника криминалистической службы исполняющей обязанности назначена доктор Мардж Вальц, – огласил он для всех собравшихся, и по залу пополз тихий шепот.

Комиссара же он отнюдь не смутил, и, дав переварить людям официальное заявление, Морган продолжил с присущей ему серьезностью:

– Доктор Вальц – квалифицированный специалист с большим стажем работы, и пока криминалистическая служба не дождется нового назначение ее главы, она остается в надежных руках доктора Вальц. Прошу, доктор Вальц, Вам слово, – завершил речь комиссар, и предоставил стойку с микрофонами высокой рыжеволосой женщине чуть старше сорока с прямой осанистой спиной, резко очерченными и крупными чертами лица и светло-зелеными глазами в обрамлении густых и светлых ресниц лишь слегка тронутых тушью.