Карточный Император

— Праздник Даров в этом году ознаменовался неприятным событием — публичной казнью, — нехотя начал он рассказывать. — Ашх Нишрах назвал имена предателей и список этот, к сожалению, был не маленьким. Но больше всего, — на его лице отразилось явное отвращение, — меня удивило имя главного зачинщика.

Лиам замолчал и отрешенно уставился в стену. Я не стала настаивать на подробностях, но через некоторое время он сам продолжил говорить.

— Я доверял ему. Знал, что нельзя, но верил. — Император сжал кулаки. — Помнишь Тайрая Третьего? Такого улыбчивого, открытого человека? — Я согласно кивнула, вспоминая Имперский бал и единственного из правителей, во взгляде которого отсутствовало легкое снисхождение к безродной человеческой женщине. — Искусник. Такого умельца Хотарис ещё не знал. Какая игра, какое мастерство! Никогда бы не поверил, что главной целью в его жизни было уничтожить весь род Таргадов любой ценой! — Лиам прервался и схватил меня за руку. Затем стал покрывать внутреннюю сторону легкими поцелуями, и почти неслышно бормотать: — Он плевал на весь мир, он не думал о кагарах, о людях, ни о ком кроме слепой мести! — Остальное я не расслышала, да и не очень стремилась — нежные поцелуи любимого вскружили мне голову и сбили с мыслей.

Постепенно Лиам отвлекся от своей речи и перешёл к более активным действиям по отношению ко мне. Его руки отыскали пуговицы на платье, а губы завладели моим ртом.

— Лиам, — тихонько позвала, как только смогла увернуться от очередного обжигающего поцелуя. — Лиам!

— Да, Ари? — Без особого энтузиазма оторвался кагар от важной миссии по освобождению Императрицы от лишней одежды. Лишней, по его мнению, конечно.

— Я… — поцелуй в чувственное местечко на шее сбил меня, но не остановил. Отстранившись, посмотрела прямо в глаза кагару и призналась: — Я люблю тебя!

Лиам удивленно моргнул. Между нами повисла неловкая пауза. Я попыталась отстраниться, но кагар не позволил.

— Хорошая моя, маленькая моя, — зашептал он, успокаивающе поглаживая меня по спине. — Я так рад, что ты у меня есть! — И не дав мне опомниться, поцеловал так, что задрожали коленки, внизу живота будто опалило огнём, а в голове образовался вакуум. Обиды были тут же забыты, а всё внимание сосредоточено на его требовательных касаниях.

Засыпала я под довольное урчание сытого тигра, отмахиваясь от сомнений, так настойчиво теребящих мою душу. Ведь заветные три слова так и не были услышаны мной из уст Императора.

ГЛАВА 32

Удобно устроившись в тени большого дерева, с предвкушением открыла первую страницу любовного романа. Каким-то шестым чувством я предвидела вероятность того, что мне помешают, но уж точно не ожидала этого от Никарона.

— Ты почему такая хмурая? — Смачно плюхнувшись рядом со мной, жизнерадостно засверкал он своими белоснежными зубами. — Тяжёлые будни Императрицы?

Недовольно поджав губы, я всё же соизволила порадовать его ответом.

— Будущей, — с нажимом произнесла. — Будущей Императрицы.

— Не придирайся, — беспечно отмахнулся он. — Народ тебя уже признал, до вашей свадьбы с Лиамом и твоей коронации остались считанные дни.

— Так и есть, — не желая припираться, согласилась я.

Никарон сорвал травинку и засунул её в рот.

— Однако счастьем ты не светишься, — задумчиво пожевывая, протянул он.

Я с силой захлопнула книгу. Похоже сегодня мне не дадут нормально отдохнуть. Впрочем, как и во все другие дни.

— К чему этот разговор по душам? — прямо спросила я.

Никарон выплюнул травинку и уставился на меня в упор. Серьёзный взгляд, хмурая морщинка на лбу и жестко сжатые губы ничего хорошего мне не предвещали. Впервые он не претендовал на роль смешливого мальчика, а выглядел взрослым мужчиной.

— К тому, что я не вижу эйфории, вызванной влюбленностью. Или умиротворения, причиной которого становится любовь. — Его тон не скрывал претензионных ноток. — Где всё это, Арина?

Я изумленно заморгала. Да что он знает о любви?! Неисправимый бабник, обуза на шее брата, вечный весельчак и прожигатель жизни! Как он посмел?

— Твои подозрения напрасны. Я люблю Лиама и не претендую на трон. Не он меня заставил остаться в этом мире, — холодно отчеканила, оставив бурю эмоций при себе. Всё-таки высокий статус Императрицы заставляет держать себя в руках. — А вот любит ли он меня… — Учиться мне ещё и учится. Не хотела ведь откровенничать.

Никарон понятливо хмыкнул.

— Эх, братец. Вечно скрывает свои чувства.

Он поднялся.

— Не переживай, тебе сейчас нельзя, — заботливо произнёс он. Опомнился, блин. Предыдущие его реплики не располагали к моему хорошему самочувствию. — Я возьму это на себя.

Он перекинулся в чёрную пантеру и драпанул прежде, чем я успела спросить: а что он брать-то собрался?

***

Вторым странным эпизодом этого дня стали добровольные откровения лорда Гонрина.

— Арина, мне кажется, эта информация тебя заинтересует, — с каменным выражением лица, изрёк он.

Я скептически изогнула левую бровь. Если Рагар хотел меня чем-то заинтересовать, то мог бы выбрать более интригующий тон. Или хотя бы сделать «личико попроще».

— Что-то я не уверенна… — с опаской заговорила я.