Картонки Минервы (сборник)

Вот это и происходит сегодня в мире политиков, за которыми ежеминутно следят средства массовой информации. Прежде у политиков было время, чтобы посовещаться, договориться, взвесить все «за» и «против», – и по ходу этих тайных посиделок они не раз меняли точку зрения. Но в итоге о них судили по окончательному решению. А сейчас, под давлением средств массовой информации, они вынуждены выставлять на всеобщее обозрение каждую малейшую фазу процесса trial and error[183]. Если они этого не делают, то не мелькают на телеэкранах и в газетах, уступая пальму первенства тем, кто мелькает. Поэтому они выбирают наименьшее зло (которое их отуманенному рассудку мало-помалу начинает представляться наибольшим благом) и проговаривают, секунда за секундой, все, что приходит им в голову; вполне справедливо, прошу заметить, и оправдано физиологией, что им приходит в голову именно это; патология состоит в том, что они моментально делают каждую свою мысль общественным достоянием.

Беда не в том, что благодаря Новому Стилю политики не внушают доверия; это было бы еще наименьшим злом. Но, видя, что наградой за подобную практику является широкое освещение в средствах массовой информации, они привыкают думать, что выставление напоказ собственной нерешимости и есть тот результат, к которому нужно стремиться, забывая притом, что надо было бы все-таки и принять окончательное решение. А его, это решение, можно откладывать до бесконечности, поскольку поощряется именно нерешимость.

1996

«Опус Деи» опровергает слухи, будто я – Антихрист

Первую неделю февраля я провел в Париже, представляя мультимедийный CD-Rom в Национальной библиотеке, и там на меня обрушился шквал телефонных звонков от итальянских журналистов, которые допытывались, какая связь между гипертекстуальными энциклопедиями и Антихристом. Некоторые желали знать, как связаны интернет и Апокалипсис, Апокалипсис и гипертекстуальный диск, который я собираюсь представлять, – и, естественно, Антихрист и Парижская национальная библиотека.

Причиной сего судорожного любопытства была появившаяся в «Католических исследованиях» статья, в которой меня объявили Антихристом.

Мне поведали, что, поскольку этот журнал обычно ассоциируется с «Опус Деи» (прошу не посылать опровержений, я всего лишь передаю чужие слова), статья наделала много шума, попала в основные газеты и агентства новостей, и (как мне сказали) по этому поводу был опрошен ученый и серьезнейший иезуит: он, скорее всего, разбуженный ни свет ни заря звонком этих безумцев, в здравом уме и трезвой памяти заявил, что я никакой не Антихрист, и снова улегся спать.

Меня так и подмывало послать подальше (только не к черту) моих собеседников, ибо я по опыту знаю, что люди, задающие вопросы о Сатане и Антихристе, культурно неполноценны, социально опасны и вполне созрели для визита к психиатру; но ребята сами извинялись за то, что приходится задавать бредовые вопросы – задание редакций, бурлящих в предвкушении сенсации. На следующий день вышли искуснейшим образом сфабрикованные статьи: хоть в них и отрицалось, что гипертексты могут иметь непосредственную связь с Антихристом, все же оставался некий привкус сомнения.

Я не придал значения этой новости, поскольку другой сотрудник «Католических исследований», некто Блондет[184], уже написал пасквиль, в котором доказывал, что издательство «Адельфи» – жидомасонско-сатанинское учреждение, а мое углубленное знакомство с литературой по международным заговорам, от аббата Баррюэля до «Протоколов Сионских мудрецов», убедило меня в том, что литература такого типа процветает в основном потому, что является прибыльной – постольку, поскольку существует широкая публика, состоящая из фанатиков, оккультистов, неонацистов и отдельно взятых параноиков, одержимых навязчивым бредом.

Когда я вернулся в Италию, родные и друзья звонили мне целую неделю, заверяя, что они на моей стороне, что в глубине своей души они совершенно уверены: я – не Антихрист. Это очень утешало меня: может же так случиться, что ты – Антихрист и сам того не ведаешь.