Картонки Минервы

И заключает: свяжись со мной (dmoulding@eng.utah.edu), и я покажу тебе уйму писем, которые отправили мне «падшие столь же низко, как и ты, и достаточно глупые, чтобы клюнуть на мою наживку».

Было три часа очи. Сексуальная оргия изнурила меня. Я пошел спать, и мне снялись стада овечек, ангелочки и ласковые единороги.

1995

Кишечник мистера Х

Об этом уже писали в специальных журналах. Путешествуя по Интернету, можно найти домашнюю страницу некоего господина, вывесившего там на всеобщее обозрение фотографию своей толстой кишки. Возможно, не всем читателям известно, что это значит — получить фотографию собственной толстой кишки. Так вот, несколько лет назад появилась возможность отправиться в клинику (государственную или частную), где врач введет вам в задний проход зонд с малюсенькой телекамерой на конце. Это не более неприятно (или неудобно), чем клистир. Зонд продвигается по вашему кишечнику, в то время как ассистент (или, верх извращения, монашка!) осторожно массирует вам брюшину, чтобы тот мог путешествовать по этому лабиринту без помех.

Это просто чудо! Если не обращать слишком много внимания на то, что с вами делают, и если вы наделены в должной мере повествовательным воображением, то сможете пронаблюдать на экране цветного телевизора путешествие зонда (и телекамеры) in interiore homine[141], в ходе которого вас ждет нечто среднее между св. Августином и Жюлем Верном. Вы почувствуете себя если не первым, то уж, безусловно, в числе первых людей, кто впервые за многие тысячи лет получил возможность следить на экране за продвижением по собственным внутренностям.

Опыт (если вы готовы потерпеть небольшое неудобство) восхитителен. Вас ждет путешествие по подземным ходам разных оттенков — от бледно-розового до ярко-красного, и единственное разочарование может подстеречь, если врач, встретив заинтересовавшее его формой и цветом образование, воскликнет: «О, какой замечательный рак!» А если этого не произойдет, вы возвращаетесь домой в уверенности, что здоровы всеми потрохами, до самого желудка (ну, более или менее, прошу прощения за приблизительность). И даже если осмотр покажет обратное — лучше знать это сразу, может быть, еще есть время исправить. Так что каждому человеческому существу следует (с разрешения своего врача) проходить через этот опыт каждые два года — благо современная медицина это позволяет.

Потом, через несколько дней, медик вручит вам цветную фотографию вашего кишечника. Если хотите — можете заказать для нее рамочку и повесить на стену, рядом с фотографиями своих предков или своей собственной — младенцем на леопардовой шкуре, как было принято когда-то.

Единственная проблема заключается в том, что толстые кишки всех людей, находящихся в добром здравии, похожи друг на друга, и в этом состоит мудрость природы, постоянно воспроизводящей в многочисленных единичных случаях общие законы — может быть, несколько однообразно, но давая нам возможность отгадывать свои загадки. Так что вы можете наслаждаться цветной фотографией своей толстой кишки (пути нарциссизма неисповедимы), но оставаться при этом совершенно равнодушным к кишечнику других людей. Что мне кажется гуманным и естественным. Почему меня должны интересовать кишки Ширака или Клинтона? Даже у Шэрон Стоун есть кое-что поинтереснее ее кишечника, иначе Пол Верховен не снял бы свой «Основной инстинкт», а сделал бы научно-популярную документалку.

Так вот, господин, о котором идет речь, купил в Интернете место под домашнюю страницу (что сколько-то стоит), чтобы показать всем фотографию своей толстой кишки. Попробуем порассуждать, что за психологическая драма кроется за таким решением. Человек, которому жизнь не дала возможности выделиться, обратить на себя внимание не то что потомков, но даже современников, решается — не до жиру, быть бы живу! — войти если не в историю, то уж хотя бы в современность, показывая миллионам потенциальных сетевых странников свою собственную прямую кишку, ничем не отличающуюся — вот ведь совпадение — от прямой кишки кого бы то ни было. Кто-то ради того, чтобы стать знаменитым, убивает собственных родителей. Есть и такие, кто отправляется блистать собственным ничтожеством на ток-шоу. Среди всех возможных решений вышеописанное покажется наименее опасным для окружающих.

Тем-то и прекрасна анархия Интернета. Кто угодно имеет право демонстрировать собственную незначительность. Потому что миллионы незначительностей чисто статистически образуют нечто значительное, на радость исследователю. Он сделает мгновенный снимок, который много скажет о современной трагедии одиночества и безвестности. По сравнению с Геростратом, который, чтобы войти в историю, сжег храм Артемиды Эфесской, нанеся ощутимый вред обществу (хотя, как говорил Станислав Ежи Лец, прежде чем проклинать Герострата, хотелось бы взглянуть на храм этой самой Артемиды Эфесской), уж лучше выставить наружу собственные внутренности — и заставить потерять, самое большее, немного денег на соединение.

1995