Картонные звезды

Он присаживается возле кресла на корточки и решительно расстегивает один из нагрудных карманов погибшего. Видно, что это ему неприятно и он преодолевает отвращение. Скорее всего, именно любопытство, а не что-либо еще заставляет его поступать именно таким образом. Анатолий аккуратно, стараясь не испачкаться, вынимает какие-то документы в коленкоровых переплетах, и я вижу, что на одном из них оттиснуто изображение белого орла. Затем нашим взорам предстают две или три цветные фотокарточки и свернутый пополам небрежно разорванный по краю почтовый конверт. Вскоре набирается целая горка трофеев, вынутых из карманов убитого и из полостей изрядно покореженного кресла. Револьвер с запасным зарядным барабаном, стальная расческа, два носовых платка, перочинный нож с перламутровой рукояткой, портмоне и прочие бытовые мелочи. Вскоре с кузова сбрасывают и труп второго пилота. Тот тоже сильно изуродован и даже частично обгорел. Скорее всего, его вытащили из джунглей только для отчетности, ибо взять с него было практически нечего. В последнюю очередь на землю спускают прилично сохранившийся кусок крыла, картинно пробитого навылет рядом с большой белой звездой. Зажигается переносной прожектор, появляется чей-то немудреный фотоаппарат, и все начинают фотографироваться рядом с обломком. Зовут и нас, но мы всячески показываем, что не можем этого сделать. Откуда-то из темноты подходит капитан. По его лицу видно, что он тоже страшно устал и еле держится на ногах.

— Что за суматоха? — спрашивает он, широко зевая.

— Обломки привезли, — отвечаю я за всех. — Мы тут даже кое-какие документы изъяли. А из пилотов никто не уцелел.

— До-оку-ументы, — снова зевает спящий на ходу Воронин. — Ну, хорошо, пойдем посмотрим, что вы там накопали.

Собрав трофеи в охапку, несем их в офицерскую палатку. Картина перед нами предстает знакомая и по-российски безалаберная. Стол завален объедками еды и грязными тарелками. Две пустые бутылки из-под спиртного стоят в углу. На заправленной койке развалился Стулов, подвесив раненую ногу на специальную ременную петлю.

— Кушать хотите? — рассеяно спрашивает он, явно пребывая в блаженном состоянии легкого подпития.

— Нет, — дружно мотаем мы головами.

— Приказываю не возражать! — решительно отметает он все наши возражения. — Сегодня отличились. Надо это дело отметить, как положено. Как-никак первый серьезный бой выдержали. И выдержали совсем не плохо. Правда, Михаил Андреевич?

Капитан рассеянно кивает. Только тут я замечаю, что и он тоже «хорош». Лицо у него розовое от излишне принятого ликера «Рон Тхап» и цветом своим смахивает на помятый маринованный помидор. Сняв панамы, присаживаемся на скамью. Дружно берем по два красиво вырезанных пальмовых листа (здесь они заменяют тарелки) и принимаемся накладывать себе еду. В принципе мы уже слегка перекусили, но удовольствие покушать вместе с офицерами вполне заменяет отсутствие аппетита.

Кстати, поговорим немного о пище насущной. Общеизвестная пословица гласит, что солдат не хочет кушать только во время сна. Во Вьетнаме мы познали ее в полной мере. Столкнувшись с отсутствием централизованного снабжения, наша команда быстренько получила предметный урок выживания в негостеприимных джунглях. Какое-то время элементарно поголодав, мы быстренько смекнули, что до хорошего эта диета нас не доведет, и активно принялись изучать местную флору и фауну, с точки зрения ее съедобности. Научились находить и готовить побеги бамбука, выискивать любимые змеями норы и вытаскивать их оттуда с помощью проволоки и длинной палки. Вы, наверное, думаете, что выражение «змеиный супчик» придумал один из записных юмористов времен перестройки и нового мышления? Спешу вас разочаровать, это выражение привезли из Вьетнама наши военные. Следом за змеями в котелок последовали ящерицы, батат, корни лопухов, странные стручки с черными фасолинами и многое, многое другое. Нельзя сказать, что такая, с позволения сказать, пища шла нам на пользу. По большей части она годилась лишь для временного обмана наших вечно голодных желудков. Но если говорить честно, в то время мы были рады и этому.

Воронин тем временем извлекает из шкафчика очередную бутылку и водружает ее на стол.

— Ну-с, — предлагает он, ввинчивая в пробку штопор, — по последней?

Стулов в ответ только слабо шевелит руками, показывая полное бессилие в этом вопросе.

— Тогда давайте, мужики, с вами выпьем, — разливает водку по чайным стаканчикам капитан. — За то. чтобы по жизни не промахиваться, — поднимает он свой стаканчик, — чтобы всегда в нужную точку попадать!

Смысл его слов мне не слишком понятен, но он явно не имеет в виду утренние события. Капитан заметно устал и смотрит на нас с прищуром, будто изучая.

— Как оцениваете наши возможности? — спрашивает он, наконец, по всей видимости, обращаясь к нам обоим. — Сможем мы расширить круг нашей деятельности?

— Если только за счет вас самих, — без обиняков отвечает уже слегка захмелевший Федор. — Мы и так завалены работой под самую крышу.