Картонные звезды

Утром, едва встав на ноги, узнаем неприятное известие: Стулову стало гораздо хуже. Бедро раздуло чуть не вдвое, и легкая, поначалу, синева превратилась в затянувшую половину ноги черноту.

— Значит, так, — собрал нас за пустым столом капитан, — на сегодня наша главная задача такова — спешно доставить старшего лейтенанта Стулова в какой-нибудь госпиталь. Желательно бы в военный, но если не получится, то и гражданская больница сойдет. Даю вам десять минут на сборы, и едем.

Собирать нам было особо нечего, и мы поспешно выбираемся из хижины на улицу. Иван Басюра садится за руль и задним ходом подъезжает к навесу, под которым стоит наш зенитный автомат, уже плотно обжитый малолетними обитателями деревни. Отогнав их от военного имущества, из которого, как оказалось, мы даже забыли вынуть ленты с патронами, мы цепляем пушку к машине.

— Хорошо, что местная пацанва не знает, как из нее стрелять, — озадаченно покрутил головой Щербаков, до которого только теперь дошел весь трагизм нашей оплошности, — а то бы они устроили тут тарарам.

— Да ничего и быть не могло, — постарался погасить я его крамольные мысли в самом зародыше. — Ты взгляни на них повнимательнее. Да ни один из них даже затвора не смог бы передернуть, не то что ты.

— Еще бы, — довольно осклабился Толик, страшно гордившийся своей силой, — куда им, дохлякам, до нас с тобой!

На самодельных, наскоро скрученных из подручного материала носилках к машине вынесли Стулова. Вынесли и тут же опустили на землю. Ведь в радийной машине просто не было места, где его можно было разместить с достаточным комфортом.

— Может, мы вон ту арбу прицепим? — предложил скорый на выдумки Федор. — А? Прямо за пушечные стволы прикрутим веревкой. А? И с малой скоростью?

— Двигатель тут же посадим, — мгновенно запротестовал почуявший подвох Басюра. — Нам ведь на первой же скорости двигаться придется, и радиатор разом закипит. Тут даже на второй он быстро перегревается, а ты на первой хочешь ехать!

— Да это ты про первую скорость начал талдычить! — тут же окрысился на него Преснухин. — Вечно у тебя машина прежде людей!

— Да если бы не я… — в запальчивости заорал водитель, но Воронин поспешил прекратить назревающий скандал.

— Хватит, — приказным тоном крикнул он, — разбазарились тут как бабы! Вы кто, я вас спрашиваю? Торговки, что ли рыночные? И ты, Преснухин, тоже хорош, — не давая никому передышки, круто повернулся он к Федору. Что это значит, «возьмем арбу»? Мы что тут, а? Защитники братского вьетнамского народа или грабители с большой дороги? Нам что, кто-то сказал, что можно свободно забирать имущество всех встречных поперечных? Или как?

Он шумно вздохнул и продолжил уже более спокойным тоном:

— Срочно снять все стулья и вместо них поставить носилки. Басюра, это твоя работа. Щербаков с Косаревым срочно замаскируйте обе машины, да и пушку тоже прикройте зеленкой. Втыкайте ветки, привязывайте листья, но чтоб через полчаса они были похожи на ананасовые деревья. Нельзя допустить, чтобы нас вновь засекли с воздуха. Вперед! Выполнять!

Через полчаса мы конечно же никуда не двинулись, но где-то через полтора часа наши труды были оценены начальством по достоинству.

— Нормально, парни, — довольно похлопал капитан по плотно покрывающей грузовик растительности. — Теперь техника действительно мало похожа на автомобили, скорее на позеленевших от злости дикобразов.

Поняв его слова как похвалу, мы дружно загоготали.

— А кстати, — подхватил меня капитан под руку и одновременно с этим отводя несколько в сторону, — все хочу спросить, что это у тебя под одеждой спрятано? И заодно объясни мне, куда девались рукава от твоей гимнастерки?

— Рукава-то я еще вчера оторвал, — скромно опустил я глаза долу. — Я же докладывал, мы зенитку ими почистили. Не подумайте чего плохого, просто других тряпок на ветошь не нашлось. А за ремнем у меня пистолет. У Нгуена погибшего взял. Он ведь ему уже не понадобится.

Голову я уже поднял и капитану смотрю прямо в глаза. Он размышляет недолго и глаз при этом не отводит.

— Ладно, — отпускает он мой локоть. — Если все будет нормально, то таскай его дальше. Нет — сдашь по возвращении в Ханой.

Я благодарно киваю, непроизвольно расплываясь в довольной улыбке:

— Сдам, конечно, ежели чего. А то без оружия на войне, словно без пуговиц на ширинке.

Капитан отходит в сторону, а я поправляю свое намявшее копчик «сокровище», размышляя о том, что неплохо бы его действительно переложить при случае в кобуру, пусть и самодельную.

* * *