Картонный воин (Киллер из Шкафа)

- Я так ждал, так ждал!.. - радостно кричал он, хватая майора и генерала за руки.

- Мы так и поняли! И приехали! - изображая ответную радость, кричали майор с генералом. - Идите сюда...

И потянули его за руки к машине.

- Быстрее, нам нельзя здесь долго оставаться. Это было совершенно естественно, что они вели его к машине за руки, потому что вокруг была темнота, а включенные фары слепили глаза.

- Сюда, сюда...

Майор потянул Иванова на заднее сиденье.

- Нет, лучше сюда, - сказал генерал, утягивая Иванова направо, на переднее сиденье. Он почему-то решил посадить Иванова вперед.

Иванов обошел распахнутую дверцу, но майор его руки не отпустил, наверное не услышав генерала.

- Ну что же вы? - удивился генерал Трофимов, дернув застрявшего Иванова за Правую руку.

Иванов потерял равновесие и, утаскиваемый в салон за обе руки, уперся лицом в крышу кабины.

Чего это они?..

И тут же его запястья обхватила холодная сталь браслетов и раздались два практически одновременных щелчка.

- Уф-ф... - облегченно сказал генерал.

- Я думал, будет хуже, - вздохнул майор Проскурин.

Иванов стоял, пристегнутый наручниками к сиденьям, растянутый, словно на дыбе. Сопротивляться он не мог, сопротивляться было бесполезно.

- Чего это вы, чего? - захныкал Иванов.

- Кончай придуриваться, - довольно грубо, как давно не говорил, сказал майор Проскурин. И потянул из кармана пистолет.

- Вы что хотите? - напряженно спросил Иванов, хотя и так все было ясно. Предельно ясно.

Майор передернул затвор, досылая патрон в ствол, и поднял пистолет на уровень головы Иванова.

- Выше, - сказал генерал. - Вот сюда, - ткнул в голову пальцем. - Они его вот сюда.

Раны на теле Иванова должны были располагаться точно там же, где были на трупе, так как киллеры могли запомнить, куда стреляли. А киллеры не должны были обнаружить подмены. Киллеры должны были считать эту жертву своей.

Майор передвинул дуло пистолета чуть выше.

- Да, так, - кивнул генерал. Майор повернулся к Иванову, взглянув ему в глаза.

- Ну все, - сказал он. И нехорошо улыбнулся. Только теперь Иванов сообразил, что с ним хотят сделать. И отчаянно заверещал и задергался, пытаясь высвободиться. Но генерал сзади уперся ему в поясницу коленом, жестко прижимая к машине. Крикнул:

- Не тяни!

Майор сунул указательный палец в скобу и нажал на спусковой крючок.

Грохнул выстрел!..

Но Иванов его не услышал. Что-то тяжелое, как обух топора, ударило его по голове, отбрасывая ее в сторону, и больше он уже ничего не почувствовал...

Глава пятьдесят восьмая

- Повторите! - дрогнувшим голосом попросил гражданин Корольков по кличке Папа.

- Он умер, - еще раз сказал голос в трубке. Очень буднично сказал. Иванов умер!..

- Когда это случилось?

- Час назад.

- Это точно? Вы уверены? - на всякий случай переспросил не верящий в собственное счастье Папа.

- Абсолютно. Я присутствовал при его уходе. Его больше нет. Примите мои соболезнования... Папа бросил трубку.

Подробности его не интересовали - его интересовало главное. А главным было то, что Иванов мертв!

Мертв!!

Его главного и единственного врага не стало!

Груз, который давил на него все последнее время, был наконец сброшен...

Папа облегченно вздохнул и вызвал "шестерок", несмотря на то что была поздняя ночь.

- Назавтра отмените все встречи. И... И принесите водки. Много водки!..

"Шестерки" все поняли. Все поняли без слов. Папа пил за упокой души мочилы!

"Шестерки" купили водки Папе и купили водки себе. Потому что они были рады не меньше Папы. Они были рады больше Папы - его мочила только пугал, а их "жмурил"!

- Все, кранты мочиле! - делились радостной вестью друг с другом "шестерки". - "Зажмурили" падлу...

Скоро водка кончилась, и пришлось бежать за новой. Но и та тоже быстро закончилась. Потому что такой повод, уж такой повод!..

Папа в отличие от "шестерок" пил меньше, и пил в одиночку. Он свое счастье ни с кем делить не желал.

Он пил, вспоминая события не такого уж далекого прошлого. Но теперь уже точно - прошлого! Вспоминал поселок Федоровку, улицу Северную, Швейцарию...

Классным мочилой был этот Иванов... Такой мочила!.. Всем мочилам мочила! В Федоровке четырнадцать пацанов вглухую заделал! Голыми руками!.. Если бы Папа своими глазами не видел, никогда бы не поверил. Но он видел!.. Такое видел!..

Папа налил еще один стакан. И залпом выпил.

За упокой души мочилы, который теперь в землю залег червей кормить.

А он. Папа, остался. И теперь может подумать...

Теперь, когда его не стало, можно было подумать о делах, в том числе об оставшемся бесхозном золоте партии.

Но не теперь подумать, завтра... Все - завтра...

Глава пятьдесят девятая

Киллеры тоже пили, пили положенные им боевые сто грамм, пили стоя, в соответствии со старой армейской традицией отмечая удачное завершение боевой операции.

Дело сделано, все живы и целы - чего еще надо.

- Ну, вздрогнули!..

Спирт из граненых стаканов перетек в луженые глотки. Все крякнули и сели.

Это не важно, что пили не за взятый караван и не за выход из окружения. Здесь тоже война. Здесь тоже стреляют. Ты стреляешь и в тебя стреляют...