Картвелеби. Книга вторая

Саломея и Давид, от которых не ускользнула озабоченность на лицах родных и близких, повели разговор в другое русло. Натали, впрочем, слишком понравилась затея с обучением и, спустя десять минут после Кинтаури, она напомнила всем о ней. После этого графиня Демидова подхватила младшую золовку под одну руку и молельно взглянула на жениха.

– Я боюсь, без вас мы не справимся, Шалико Константинович. Вы всё-таки возьметесь меня учить?

Он с радостью согласился, и они втроем присоединились к танцующим. Их до сей поры насчитывалось два или три человека, а музыканты, принимая во внимание юность и неопытность ученицы, заиграли какую-то простенькую застольную мелодию. После зажигательного Кинтаури многие отвлеклись на поедание шашлыка и кебаба и лишь иногда оглядывались на них, подбадривающе хлопая. Ламара и Исхан тем временем обходили столы и принимали поздравления. В свадебном вечере нашлось время и для подобной передышки, но, если для кого-то это время и стало спокойным, то младшая княжна Джавашвили не причисляла себя к этим людям.

Нино знала, что вела себя как наивная плакса, но ничего не могла с собой поделать. Горечь и обида душили и сковывали. Когда-то давно – всего пять лет назад!.. – на месте Натали стояла она. Это она улыбалась ему, рисуясь и флиртуя! Это она смущалась и жеманилась, будто у неё не получалось то или иное движение, чтобы он лишний раз коснулся её плеча или талии или подержал за руку!.. Она кормилась его теплом, принимая его как должное, а теперь билась в конвульсиях, изнывая от голода, томясь и погибая. Источник, без которого она не могла жить, перекрыт!.. Почему она не понимала этого раньше? А теперь другая получала желанную ласку и нежность, пока она задыхалась, как рыба, выброшенная на берег. Но разве она сама этого не заслужила? Он приручил её, привязал к себе невидимой цепью, и она слушалась, пусть и неосознанно, она покорилась уже тогда! Но кто виноват в том, что она в упор не видела этой цепи? Она сама перекрыла себе воздух, а теперь сетовала на его невесту?! Натали-то уж точно ни при чём!.. Был лишь один человек, чью голову вовремя не посыпали пеплом, и её звали Нино Джавашвили!..

Нино Георгиевна, как он отныне её называл. Ни генацвале, ни моя Гретхен, Эвридика, Лотте!..

– Позвольте пригласить вас на танец, ваше сиятельство, – прозвучал совсем рядом металлический голос, который ей меньше всего хотелось сейчас услышать. Боже!.. Неужели опять он? Но где papa, Игорь?.. Почему их нет рядом, чтобы защитить?

– По правилам этикета, вы не можете отказать мне, – не без злорадства повторил Джамаль. – Вы же не хотите поднимать шум?

Нино обречённо прикрыла веки и, тяжело дыша, приняла его приглашение. Грудь в корсете поспешно поднималась и опускалась, и её отвратила мысль, что он мог смотреть на неё таким образом. А он смотрел!..

Княжна наблюдала за ним только боковым зрением, но не сомневалась: он испепелял её глазами, готовый в любой момент вцепиться в свою жертву, будто орёл в голубку.

Лицо Нино исказила такая мука, что Шалико вмиг оторвался от своей невесты и её изящных грациозных движений и озабоченно всмотрелся в Джамаля. Танцы перестали для него существовать, и он встал, как вкопанный, прямо посреди образованного круга. Не позволял ли себе лишнего Айдемиров?

– Не стоит. – Давид жестом остановил Саломею, когда та чуть не сорвалась с места на помощь сестре. – Пусть поревнует немного. Быстрее образумится.

С каждой минутой отрешённость Шалико становилась всё более явной, и, в конце концов, её заметила Натали.

– Что-то случилось, mon cher? Куда ты так смотришь?

Софико хватило нескольких секунд и одного кивка от Давида, чтобы всё понять. Она приняла самое естественное выражение лица, и, приобняв невестку за плечи, мягко развернула к себе лицом.

– Натали, mon ange!37 Смотри, какое движение я тебе покажу. Тебя никто такому не научит!

– Но Софи!.. Разве обязательно поворачиваться спиной?

– Конечно, милый друг, конечно!.. Ты не знаешь наших традиций. Нельзя смотреть на мужчину во время танца!

Натали с пониманием вздохнула и покорно вняла советам золовки. Через её голову Софико сделала брату жест, чтобы не переживал. Она своё дело знала!..

– Матерь Божья!.. Что за страсти! – шутя, заметил Игорь. Он отходил к карете, чтобы принести для Тины шаль, а за это время разразилась целая буря. – Ни на минуту сестрёнок оставить нельзя!

Перед глазами зятя развернулась сцена настоящих баталий, которая не могла оставить его равнодушным. Он поцеловал жену в щечку и закутал удобнее в шаль.

– Пойду спасать нашу малышку! – шепнул он Тине, а та одарила его своим благословением.

Поправив воротник, сидзе подошел к Нино и Джамалю и, откашлявшись в кулак, спросил:

– Вы позволите украсть у вас мою свояченицу, Джамаль Вахитаевич? Не могу отказать себе в удовольствии станцевать с милой родственницей.

– Конечно, Игорь Симонович. – Айдемиров недовольно отступил, а от его слов, несмотря на их смысл, за версту разило фальшью. – Зачем же вы спрашиваете?

Молодой чеченец отпрянул назад, передал Нино в руки зятю и, раскланявшись, удалился.