Карты

– Знаю, – буркнул Фишер. – Никто и не говорит, что ты был пьян. Хотя лучше бы ты вчера немного выпил. Я видел, как ты играешь после пары коктейлей. Можешь мне поверить, намного лучше, чем вчера. Вчера все заметили, что с тобой что-то творится. Но даже не это важно. Вся беда в том, что это увидели все, кто пришел сегодня на просмотр. Короче, ты здорово облажался.

– Неужели все настолько плохо?

– Настолько плохо? – Фишер развернулся на стуле, чтобы посмотреть Дэнни в глаза. – Неужели ты ничего не понимаешь? Человек снимается в трех ужасных фильмах подряд, и все, конец! Конечно, я знаю, что в провале «Метро» ты не виноват, но слухи-то все равно ходят. За последние полгода я не получил ни одного предложения. Как только разговор заходит о фильмах, все умолкают. Мойнихан сказал…

– Да пошел он, этот Мойнихан! – прервал Дэнни. – Он занимается финансовыми делами. Он не имел даже права разговаривать с тобой.

– А с кем ему еще разговаривать, если ты не слушаешь? – Фишер открыл папку и бегло просмотрел верхний лист. – Ты должен 83 тысячи за дом и 9 – за машины. Не расплатился до сих пор и за мебель. Еще долг в 20 тысяч за ремонт. Твой банковский счет давно в минусе. И если у тебя заберут кредитную карту, то у тебя не останется даже денег купить булочку с кофе в «Лини».

Карта… Почему он заговорил о картах? Дэнни ослабил галстук. К голове прилила кровь, он начал задыхаться.

– Ну ладно, хватит меня пилить! – пробурчал он. – Мне нужно отдохнуть.

– Ты и так уже отдыхал дольше, чем нужно было. – Фишер сейчас смотрел на него так же, как старуха-гадалка. – Я три месяца надрывался, чтобы выбить тебе роль в этом телесериале. Если все получится, ты вернешься к жизни…

«К жизни? – испуганно подумал Дэнни Джексон. – А что, если жить мне осталось всего два дня?» Сердце бешено колотилось в груди. Вместо Фишера он видел лишь смутное пятно и направленный на себя палец.

– А ты едешь на пробы и бродишь по площадке, как зомби, – продолжил свои обвинения агент.

Зомби. Дэнни знал, что это слово означает живого мертвеца. Сердце сейчас стучало так громко в его груди, что он с трудом мог разобрать слова Фишера.

– Почему, Дэнни? Это единственное, что я хочу знать. Объясни, почему ты это сделал?

Но Дэнни не мог ответить. Он должен снять пиджак, расстегнуть рубашку и вырвать из груди то, что так бешено в ней колотилось. Джексон поднял руку и вскрикнул от внезапной боли. И следом за ней ничего. Одна черная пустота…

Дэнни открыл глаза и увидел белый потолок. Белый, как в палате больницы «Сидарс-Синай».

«Значит, я в больнице, – подумал он, – и живой. Но какой сегодня день?»

– Пятница, – сказала полная сестра. – Нет, не садитесь. Доктор велел лежать.

– Нет, не бойтесь, – успокоил его во время обхода доктор Карлсен, – это не сердечный приступ. Совсем не похоже. По-моему, это не сердце, а общее состояние: обезвоживание, недоедание, усталость… Вы опять начали пить, да?

– Да.

– Вечером выпьете снотворное, а завтра на всякий случай сдадите анализы.

– Когда я смогу вернуться домой? – спросил Дэнни.

– После того как будут готовы результаты. Сейчас вам нужно отдыхать.

– Но завтра…

Дэнни неожиданно замолчал. Он не мог, конечно, сказать, что завтра будет суббота, день его смерти, если верить картам. Не мог, потому что доктор Карлсон верил не в карты, а в анализы, графики и диаграммы. И правильно делал. В любом графике больше пользы, чем в тузе пик, лежащем на пыльном столе в подозрительной каморке на Саут-Альворадо.

Пожалуй, это даже хорошо, что он попал в больницу. Здесь он будет под присмотром. Если завтра с ним что-то случится, ему помогут.

«Ничего завтра не случится, – оборвал поток тревожных мыслей Джексон. – Для этого нужно проглотить таблетку «Нембутала» и уснуть».

Дэнни пялился на белый потолок до тех пор, пока он не превратился в черный. Наконец пришел сладкий обволакивающий сон. Он сидел за столом. По другую сторону сидела пиковая дама и смотрела, как он берет стакан. Стакан, потому что из посуды после Лолы остались лишь стаканы…

Дэнни проснулся в субботу утром живой и очень голодный. Завтрак принесли после сдачи анализов.

Затем был обильный и вкусный обед. После обеда санитар побрил его. Он вновь уснул и дремал до ужина. Суббота почти закончилась, а он был жив и здоров. Ему явно стало лучше, и он подумал, что не отказался бы отказался от выпивки и сигареты…

– Извините, но доктор велел и сегодня выпить на ночь снотворное, – сообщила медсестра. 

Дэнни проглотил две таблетки, запил водой и откинулся на подушки. До полуночи оставалось всего три часа. Ему бы только дотянуть до 12.

Дотянуть? Он был уверен, что все будет в порядке. Он чувствовал это в своих костях, в сердце. Оно не стучало и не болело, все было тихо и спокойно. Дэнни опять долго смотрел на потолок, который постепенно начал темнеть и вскоре стал черным, как пиковая дама.

Воскресным утром Дэнни принесли большой завтрак, газету и букет цветов со студии. После завтрака ему принесли телефон.

Первым позвонил Фишер.

– Послушай, – сказал Дэнни, – извини меня за тот разговор…