Карты и легенды (ЛП)

Я сказал ему, что мы на трассе 71, у заведения «Привет в обед», и что я умираю с голоду. Он же в ответ весь скривился от отвращения. Кажется, он хотел было со мной заспорить, но потом решил, что я не стою того, чтобы тратить на меня словарный запас, и вылез из машины, захлопнув за собой дверь.

- Ну ты подумай! – пробормотал он, пока мы шли к дверям. – Совершенно не похоже на кафе «Либерти».

- Так это же хорошо? – отозвался я.

Он лишь нахмурился в ответ.

Мы уселись за стол, он взял меню и таращился в него так долго, что я уж стал бояться, не повредилось ли у него что-нибудь в голове от долгого сна. Наконец, он развернул его ко мне, ткнул пальцем в какую-то строчку на обложке и посмотрел на меня так, словно был учителем в школе для умственно отсталых.

- Толидо? – спросил он. – Какого хуя мы делаем в Толидо?

Мне типа как и самому это было интересно, но, бля, это ж он так проложил маршрут.

- А разве не сюда мы должны были приехать? – спросил я.

Я прекрасно знал, что именно так все и было. Он просто искал лишний повод ко мне прицепиться.

Но потом он отбросил меню, потер ладонями лицо, и я обратил внимание, что вид у него и правда какой-то потерянный. С ним иногда такое бывает – проснувшись после долгого сна, он как будто бы все никак не может вернуться в реальность, страшно от этого злится и некоторое время ведет себя, как осел. И тогда я подумал – может, дело как раз в этом? А не в том, что он все еще на меня злится?

- Черт, а времени-то сколько? – спросил он.

Я ответил, что сейчас половина восьмого, как раз пора ужинать, и по какой-то причине это окончательно повергло его в уныние. Он сдавленно зарычал, словно я неожиданно ударил его в солнечное сплетение, и вылез из-за стола.

- Мне надо отлить, - сказал он. – Закажи мне сэндвич «Рубен».*

А потом он ушел. И пропал примерно на миллион лет. И поскольку отвлечься мне больше было не на кого, я вдруг стал замечать, что меня окружало множество разных неприятных вещей. В закусочной воняло пережаренным маслом и подгоревшим мясом, а кофе на вкус был дерьмом собачьим. Все здесь словно покрыто было ровным слоем грязи, включая посетителей, часть из которых таращилась на меня весьма недружелюбно. Даже официантка, подошедшая принять у меня заказ, поглядывала на меня очень странно. Мне даже любопытно стало – мы что, первые незнакомцы, что появились в этом городке с тех пор, как через него проехало странствующее фрик-шоу? Было ужасно некомфортно, и я пожалел, что не захватил из машины альбом. Хоть было бы чем отвлечься, вместо того, чтобы пялиться на жуткую официантку и уродливых посетителей.

Ну, раз уж все так сложилось, я опустил глаза и стал разглядывать лежавшую передо мной на столе ярко-красную сервировочную салфетку, в которой не было ничего примечательного ровно до тех пор, пока я не просыпал на нее сахар. После этого я добавил туда еще перца и горчицы и, используя все это вместо красок, стал пальцем рисовать портрет официантки. У нее как раз была какая-то дикая афро-прическа цвета соли с перцем, так что у меня выходило очень даже похоже. Тем я и развлекался, пока Брайан не вернулся после самого долгого отлива за всю историю существования человечества.

В руках у него была газета. И, сев за стол, он тут же развернул ее и отгородился от меня.

Я понемногу начинал гадать, не совершили ли мы огромную ошибку, отправившись в эту поездку. Может, мы с Брайаном были одной из тех пар, которым противопоказано путешествовать вместе? Или, может, самому Брайану в принципе было противопоказано путешествовать? Может, он был просто гигантским ребенком, который теперь никогда меня не простит за то, что я осмелился подшутить над его слабостью? Как бы там ни было, все это уже начинало порядком меня выбешивать.

- Смотри, это официантка, - шепнул я и развернул салфетку так, чтобы ему было видно.

Получилось и правда похоже – в этаком мультяшном, абстрактном стиле.

- Что?

- Видишь, я нарисовал ее приправами. Это народное творчество!

Он пальцем отогнул край газеты, посмотрел на салфетку, потом на меня. И я заметил, что уголки его губ невольно поползли вверх. Я улыбнулся ему в ответ, но он тут же откашлялся и снова прикрылся газетой. Я разочарованно вздохнул и откинулся на спинку дивана.

- Ты теперь будешь меня игнорировать до конца поездки? Или всего лишь до конца вечера? – наконец, спросил я. – Потому что если это продлится до конца поездки, я лучше прямо сейчас отправлюсь домой.

Он не ответил и газету не убрал, но я вдруг почувствовал, как он под столом толкнул меня носком ботинка. Это был один из странных чисто Брайановских знаков внимания, и его хватило, чтобы меня слегка попустило.

- Тут напечатана очень интересная статья, - сказал он. – О том, как один человек, совершая утреннюю пробежку, наткнулся в лесу на мертвое тело.