Карты и легенды (ЛП)

Тогда я закинул его ноги себе на плечи и втолкнулся в него одной лишь головкой. Он охнул. Руки его взлетели вверх, пытаясь ухватиться за изголовье кровати. Я медленно вышел и снова втолкнулся в него, на этот раз чуть глубже.

- Ммм… как же, блядь… аахх, - заскулил он.

И я повторил все снова – вышел до конца и сразу же втолкнулся на всю длину, одновременно закидывая его ноги еще выше.

Он крепко зажмурился и громко застонал:

- Ммм… господи… Брайан… иди ко мне.

Одной рукой он ухватил меня за затылок, вцепился мне в волосы и рванул на себя. И тут же принялся остервенело целовать. Подвывал и кусался, и втягивал в рот мои губы.

Я задвигался быстрее, каждый выдох теперь вырывался у меня с хриплым стоном.

- Это лучше? Лучше, чем с ним? – выдохнул он.

- Ох… блядь… да, - прохрипел я.

А потом он вцепился зубами мне в ухо, и почему-то именно от этого я полностью потерял контроль. Принялся вбиваться в него так сильно, что от каждого толчка он проезжался спиной вверх и вниз по постели. И вскоре в целой вселенной не осталось ничего, кроме ритмичных движений, скрипа кровати и жгучего ощущения, что все нарастало, нарастало, нарастало у меня в паху.

- Аахх, Джастин, Джастин… ааахх…

Потом я открыл глаза, чтобы увидеть, как он кончает за мной следом. Лицо его было искажено, дыхание срывалось. И, достигнув пика, он вдруг широко открыл глаза и вскрикнул беззвучно. А потом выплеснулся мне на грудь, и я тяжело рухнул на него сверху.

- Люблю тебя… люблю тебя… люблю тебя… - шептал он, слизывая пот с моего лба.

Когда ко мне снова вернулась способность разговаривать, я спросил его, готов ли он возвращаться домой.

- Ммм… думаю, да.

Я со стоном вышел из него и откатился в сторону.

- Ты ведь понимаешь, что нам придется очень много работать? Днями и ночами. Работать, а не трахаться.

- Ну я уверен, на потрахушки мы время все-таки выкроим, - хихикнул он. - Есть у меня такое смутное подозрение.

Я засмеялся и поцеловал его в лоб.

- Будет так круто!

Я вздохнул. Я, конечно, и сам был весь в предвкушении, однако его слепого оптимизма не разделял. И надеялся, что он понимал, как все это серьезно.

Мы еще какое-то время просто лежали молча, а потом я спросил со смехом:

- Ну так что, идем мы тусоваться?

- Ммм… не знаю. А в чем дело, старичок? Я тебя вконец измотал? - он приподнялся на локте и поцеловал меня в щеку.

- Иди на хуй, - засмеялся я. – Разве я такое говорил?

Он пожал плечами.

- Неа. Может, я просто проецирую.

Он сладко зевнул и прижался щекой к моей груди.

И я задумался – может быть, вот так теперь все и будет? Только я и он? После того, что случилось сегодня с серфером, приходилось, вероятно, признать, что наступал конец эпохи Брайана Кинни. Нет, я все еще адово хотел секса - тут ничего не изменилось. Вот только теперь мне хотелось не всякого секса.

- Нет смысла… - рассеянно пробормотал я.

- Идти тусоваться?

И я не сразу сообразил, что произнес это вслух.

- А? - переспросил я. – Да-да, точно. Идти тусоваться.

Он приподнялся на локте.

- А что ты на самом деле имел в виду?

Вот дерьмо! Я терпеть не мог, когда он такое проделывал.

Я пожал плечами и потянулся за сигаретами, но он успел перехватить мою руку.

- Скажи мне! – настойчиво проговорил он.

Я попытался вывернуться.

- Да ничего, отстань…

Он умоляюще посмотрел на меня, а потом вздохнул и выпустил мое запястье. Я вытащил из пачки две сигареты и прикурил их для нас.

- Да и потом, - сказал я, протянув одну из них ему. – По-моему, ты и так уже знаешь.

Он взял сигарету и с удовольствием затянулся.

- Ну да. Я много чего знаю. Например, я знаю все слова песни «Вог». И все равно иногда мне хочется ее послушать.

Я взглянул на него с опаской.

- «Вог»? Серьезно?

- Я вообще-то не собирался заводить спор о музыкальных предпочтениях. Но да, так уж вышло, что в некоторые моменты мне нравится слушать Мадонну. Чаще всего, когда я пьян в лоскуты, но какая разница? Я просто хотел сказать, что иногда очень приятно бывает… ну… услышать некоторые вещи.

Я кивнул и остаток сигареты скурил молча.

***

Когда-то давным-давно я начал собирать коллекцию, посвященную Брайану. Я хранил ее под кроватью, в старой коробке из-под Найков. Там было много интересного: наша фотография, сделанная на выставке в ЦГЛ, корешок от билета в омерзительный порно-кинотеатр, куда он однажды меня водил, прядь волос, которую я срезал у него как-то раз, когда он спьяну отрубился, пара рисунков, трусы, которые я спер у него в нашу первую ночь, и множество, множество его рекламных кампаний. Я вырезал их из журналов – когда точно знал, что это его работа, - и потом показывал Дафни, чтобы она убедилась, какой он умный и талантливый.

В наш последний вечер в Сан-Франциско я вдруг вспомнил об этой коллекции и подумал, какой нереальной и захватывающей казалась мне тогда его жизнь. В каком восторге я был от всего этого. А теперь – это будет наша жизнь. Теперь мы будем создавать рекламу вместе.