Карты судьбы

Мне никто не ответил. Возможно, она работала теперь по круглосуточному графику и у нее как раз выпала дневная смена, и может быть, она просто принимала душ или пошла в магазин. Я решил, что проще всего прямо заехать к ней домой, тем более, что это было совсем рядом. Тот предмет, о котором она упоминала в письме… и который мне якобы нужен, был хорошим предлогом для того, чтобы повидать ее в последний раз.

Я покрутился в округе несколько раз, пока не высмотрел свободное место на стоянке. Я запер дверцу машины, дошел до угла и повернул направо. Время шло, и стало заметно темнее. Где-то поблизости лаяла собака.

Я прошел квартал и подошел к огромному викторианскому особняку, который когда-то переделали в многоквартирный дом. С фасада ее окон не было видно. Она жила на последнем этаже, и окна ее квартиры выходили на другую сторону.

Шагая по дорожке, ведущей к парадному входу, я старался подавить сентиментальные воспоминания, но мне это не удавалось. Воспоминания о тех временах, когда мы были вместе, вдруг нахлынули на меня вместе с кучей полузабытых чувств…

Я даже остановился. Зачем все это? Глупо было вообще приезжать…

«К несчастью или счастью, но истина проста и никогда не возвращайся в прежние места…» — пробормотал я. Зачем мне понадобилось растревожить все то, о чем я даже и не вспоминал? И все же…

Черт меня побери! Да ведь я в самом деле хотел увидеть ее еще раз. И никакое письмо здесь ни при чем.

Я шагнул на крыльцо и поднялся по ступеням. Дверь подъезда оказалась открытой, я вошел внутрь.

То же самое, до мелочей знакомое фойе, та же блеклая и чахлая фиалка в горшке, с пыльными листьями на столике перед зеркалом в золоченой раме, которое не раз отражало — слегка искривив при этом — наши объятья.

Лицо мое дрогнуло — на отражении, когда я проходил мимо.

Я начал подниматься по ступеням, покрытым зеленой ковровой дорожкой. Откуда-то снова донесся вой собаки.

Первый пролет не вызвал у меня ни малейшего подозрения. Все было совершенно таким же, как и всегда. Я миновал короткий проход мимо блеклых гравюр на стене и стал подниматься по ступеням второго пролета. На пол-пути мне послышался сверху странный звук, напоминающий царапанье, а потом как будто что-то покатилось, что-то вроде бутылки или вазы, которую катили по деревянному полу. Затем снова наступила тишина, нарушаемая шелестом листьев в кронах деревьев. Во мне шевельнулось слабое, но нехорошее предчувствие, и я ускорил шаги. В конце пролета я задержался. На вид все было в порядке, но я чувствовал непонятный запах, я не мог определить, что это такое — что-то сладкое, липкое, грязное и почти наверняка органического характера.

Я подошел к двери Джулии и несколько секунд стоял, ожидая и прислушиваясь.

Здесь запах казался сильнее, но никаких звуков слышно не было.

Я несильно постучал по темному дереву двери. На мгновение мне почудился какой-то шорох внутри, но лишь на мгновение. Я снова постучал.

— Джулия! — позвал я. — Это Мерль.

Тишина. Я позвал громче.

Что-то с грохотом повалилось.

Я подергал ручку. Было заперто.

Тогда я дернул, повернул, рванул и выдернул ручку вместе с пластинкой крепления замка с самим замком.

В тот же момент я немедленно отодвинулся влево, к тому месту, где находились петли, на которых подвешивалась дверь. Я вытянул левую руку и нежно надавил кончиками пальцев на дверную панель.

Дверь плавно приоткрылась на пару дюймов. Пауза. Никаких новых звуков. В щель мне был виден лишь участок стены и пола, акварель на стене, кусочек красного дивана и зеленый ковер. Я приоткрыл дверь еще немного.

Запах усилился.

Я сделал полшага вправо и нажал сильнее.

Ничего…

Когда я увидел ее, то сразу же отдернул руку. Она лежала поперек комнаты в крови.

Кровь была повсюду — на полу, на перевернутой и разбросанной мебели, разорванных подушках.

Я подавил желание тут же броситься вперед.

Вместо этого я медленно сделал шаг вперед, потом еще один, до предела напрягая все органы чувств. Наконец я переступил порог. В комнате больше никого и ничего не было…

Фракир крепче сжал мое запястье. Мне нужно было что-то сказать ему тогда, но мои мысли были в тот момент далеко.

Я присел на корточки рядом с ней.

Когда я нагнулся, к горлу прихлынула тошнота. От двери я не мог видеть, что у Джулии нет правой руки и половины лица. Она не дышала, яремная артерия неподвижна. Изорванное, все в пятнах крови платье, голубой медальон на шее…

Кровь залила не только ковер, но и паркет пола, на котором отпечатались кровавые следы. Но это не были следы человеческих ног, а отпечатки огромных удлиненных трехпалых лап с длинными когтями.

Сквозняк, которого я почти не замечал, проникший в комнату через открытую дверь спальни за моей спиной, внезапно сильно уменьшился. Одновременно гораздо сильнее стал странный запах.

Тем не менее я ничего не услышал.

Он двигался совершенно бесшумно, но я знал, что он там. Последовала новая серия пульсаций у запястья.

Я крутанулся волчком, переходя из положения на коленях в полуприсед и разворачиваясь.

Я увидел перед собой здоровенную пасть, полную зубов, в обрамлении окровавленных губ.