Карты судьбы

— Возьми эти монеты, Гнор, они тебе пригодятся. И послушай свою госпожу.

— О, высокий Владетель! — Гнор припал губами к его сильной обветренной руке. — Ты добр и справедлив, кто бы ты ни был! Сделай так, чтобы она к нам вернулась. Передай… скажи ей, пусть Голубая пантера снова ходит по нашим улицам. С тех пор, как мы своими молитвами и проклятьями изгнали ее, беды сыплются на наши головы… Верни ее, Владетель!

Дан шел, раздумывая над его словами. Голубая пантера… Голубая пантера. При чем тут этот зверь? Каким образом он связан с Эрни?

— Дан… — Саймон шагал рядом. Лицо его было угрюмо. — Мне тревожно, Дан, — сказал он напрямик, — я вижу — ты другой. Ты изменился. Если бы не твое обручение, я бы подумал…

Командир резко повернулся к нему. Жаркий гнев ослепил его глаза.

— Что? Что ты хочешь этим сказать?

Саймон смотрел на него. Его изуродованное шрамами лицо окаменело.

— Я только хотел помочь тебе, Дан.

— Ну так помоги, — буркнул тот. — Излови мне Голубую пантеру.

Она билась в сетке — великолепный, гибкий зверь — сгусток злобы, мощи и ненависти…

Охотники с восторгом разглядывали невиданную добычу.

— Как вам удалось ее поймать?

Довольный Саймон пояснил:

— Уже несколько дней она кружит вокруг лагеря. Я расставил ловушки, и… Ты доволен, Дан? Ты сам убьешь ее?

— Да. Дайте дротик. Разбудите Эрни.

— Я уже ходил, — доложил часовой. — Ее нет в палатке.

Дан нахмурился — опять эти ночные странствия… Поймал внимательный взгляд Саймона. Охотники расступились. Дан привычно взвесил в руке дротик, выбирая нужную точку, чтобы не попортить голубоватый, мерцающий снежными искрами мех… Вдоль сильной спины пантеры шла серебристая полоса, отливающие сталью когти рвали прочную сеть…

Дан поднял руку. И услышал далекое. Сказанное давно и неизвестно кем: «Не смотри ей в глаза». Он провел взглядом по замершей голове пантеры — узкой изящной голове с круглыми ушами, по ее оскаленной, снежно-кровавой пасти. И, встретившись взглядом со зверем, вздрогнул. Это не были глаза зверя. Синие, сверкающие, как сапфиры ожерелья, они были умны и тоскливы. В подвижных черных зрачках билась мысль-мольба… Дан пошатнулся… Зрение его застилало голубоватой дымкой…

— Убей меня, Дан, — тихо сказал чей-то голос, — убей меня. Убей!

— Нет!

Дан выхватил меч у Саймона и рубанул веревки, натягивающие сеть. Со сдавленными криками, хватаясь за оружие, охотники отскочили. На земле, сжавшись в смертельную пружину, застыла Голубая пантера. Глядя ей в глаза, Дан бросил меч, сказав отрывисто:

— Иди. Кто бы ты ни была — демон, оборотень, древняя богиня, — уходи. Иди своей дорогой и не тревожь наши души. Не я дал тебе жизнь, не мне ее отнимать. Иди!

Голубое тело стремительной вспышкой сверкнуло над костром. И Дана словно что-то отпустило.

Он оглядел испуганные лица. Пробормотал:

— Мне жаль. Я не знаю, что…

Подошедший Саймон похлопал командира по плечу.

— Зато я знаю. Мы сглупили, ты исправил, Дан. Этот зверек не по зубам даже горцам.

— Но где-то я видел эти глаза… — пробормотал Дан.

Зима. Весна. Лето. С отрядом охотников я прошла через всю страну до самого южного моря. Враг надорвался в горах и на наших равнинах — потому война опалила лишь краешек юга.

Со скалы я смотрела на яркую воду — волны, пена, небо… Подумать только, если б не война, вряд ли бы я увидела море…

Дан, наклонившись, похлопал коня по шее. Я заметила, что он искоса наблюдает за мной. Черные волосы были густы и тяжелы, ветер едва шевелил их, зато трепал легкую рубаху, облегавшую его могучую грудь.

— Эрни. Ты решила нас покинуть?

Я невольно вздрогнула. Иногда казалось, что горец читает мои мысли. Ответила сдержанно:

— Ты ведь помнишь наш уговор?

Я тронула коня, и мы начали спускаться вниз — бок о бок, бедро к бедру. Я поймала одобрительный взгляд идущей навстречу женщины, покосилась на Дана. Он не отрывал глаз от гривы своей лошади. Заговорил.

— Уговор я помню. Но я хочу, что бы ты ехала со мной на север. Мне нужно найти мою невесту…

— Богини ждут меня. Но пока нам по пути, я буду сопровождать тебя.

— Что ты будешь делать дальше?

— Я же говорила, над своей судьбой я не властна. У тебя свой долг, у меня свой.

— Ты твердо решила не встречаться с нареченным?

Я помолчала.

— Дан. Нас обручили обманом. Жених ничего не знает о том, какие силы мною владеют.

Дан окинул меня взглядом.

— Но ведь ты остаешься женщиной… молодой, красивой…

— Ты же знаешь… и кроме того… одна… она сказала, что ни один мужчина не станет любить меня. Я приношу одни несчастья.

— Кто бы ни сказал тебе это, она только женщина, Эрни.

— Спасибо, что стараешься утешить меня…

Голос Дана был угрюм:

— Брон был влюблен в тебя.

— Поэтому его убили.

— Да нет же! — крикнул Дан так яростно, что я вздрогнула. — Это война! При чем тут ты! Кто тебе сказал, что ты во всем виновата? С таким же успехом можно сказать, что я проклят — потому что потерял все и всех, да еще…