Карусель

— Надеюсь, скоро у него накопится достаточно стихов, чтобы составить небольшой сборник, — сказала Белла. — И тогда я спрошу его, нельзя ли мне организовать издание. Интересно, поможет ли мне мистер Кент найти издателя.

— В этом случае вы обнаружите, что банковский счет — ваш лучший помощник, моя дорогая, — ответила мисс Ли.

Бэзил сообщил о приближающейся свадьбе солиситору, потому что его небольшое состояние находилось в трасте, а для оформления некоторых документов требовалась подпись его матери. Через день или два он получил письмо следующего содержания:

Cher Enfant![31]

Я узнала, что ты собираешься жениться, и желаю дать тебе родительское благословение. Пожалуйста, приходи завтра на чай, чтобы получить его в надлежащем виде. Ты достаточно долго на меня дулся, а сердитый мужчина всегда выглядит немного нелепо. На тот случай, если ты забыл, рискну напомнить, что я твоя мать.

Искренне твоя, Маргарита Визард.

P. S. Как же нелепо устроен мир: мужчина, если его отец — каналья, утешает себя мыслью, что их родство всегда по сути своей сомнительно, а вот в отношении матери не может прибегнуть к такому прекрасному средству успокоения души.

Леди Визард проявила прозорливость, когда предсказала, что ей хватит пары лет, чтобы вернуть себе привычное место в обществе благодаря красоте, богатству и популярности в свете. Все прекрасно знали, что ее положение после суда было сомнительно, и требовался невероятный такт, чтобы обойти множественные ловушки. Она осознавала, что у тех, кто стремится подняться по общественной лестнице, есть две опоры — филантропия и римско-католическая церковь. Но сообразительная дама не считала свою ситуацию настолько плачевной, чтобы ей требовался переход в иную конфессию, зато особое рвение в проявлении благотворительности сделало свое дело. Леди Визард возвращала себе уважение, используя занудную пожилую леди, положение и богатство которой давали безграничную власть над миром, а благожелательность делала послушным инструментом в чужих руках. Леди Эдвард Стрингер была маленькой старой женщиной со вставными зубами, ярко-каштановым париком и вечно перекошенным лицом. И хотя она была невыносимо скучна, все же умудрялась собирать в своей гостиной всех жителей Лондона, обладавших реальным весом в свете. Будучи родственницей лорда Визарда, она яростно ссорилась с ним, и казалось совершенно естественным, что его жена изливала свои горести женщине, которая с удовольствием ее слушала. Теперь, когда хотела, леди Визард буквально излучала очарование и благожелательность, немногие могли перед ней устоять: она была хитра и хорошо помнила каждую свою выдумку, так что ее ни разу не поймали на лжи. Повествуя о своем несчастливом браке, она так искусно давила на жалость, что леди Стрингер, растрогавшись, обещала сделать все, чтобы помочь ей. Она посещала приемы старой леди, появлялась с ней всюду, где собираются сливки общества, и в конце концов мир пришел к выводу, что вполне может позволить себе общение с интересной женщиной, которая к тому же не страдает от отсутствия денег.

Когда приехал Бэзил, откликнувшись на письмо, он застал мать в кресле в ее любимой позе, как на портрете. Сам портрет, ставший благодаря дерзким цветам сенсацией сезона, висел за ее спиной, чтобы все видели, насколько мало изменилась за последние десять лет эта мудрая женщина. Сбоку лежали неизменные сигареты, нюхательная соль и французский роман, мнения о котором в обществе резко разделились. Леди Визард получила собственный стенд на предстоящей благотворительной распродаже и явно не без удовлетворения изучала проспект, в котором ее имя фигурировало в списке, куда включали людей исключительно респектабельных.