А еще он мечтал найти отца. Изольда никогда не отвечала на вопросы о нем. Только загадочно прищуривалась, пускала кольца сигаретного дыма и звенела браслетами: «Зачем тебе это, синочка. Дела давно минувших дней. Считай, что его и не было». Но Эдик стремился понять, кто он, кто стоит за его спиной, насколько мощна история предков. И обязательно узнает.
Оставалось решить с Дори.
Вероника — классная девчонка. Но ему пока ей нечего предложить. Зачем туманить мозг лишними надеждами? Лучше направить всю энергию на учебу.
— Ника, можно тебя на пару слов?
Она обернулась:
— Да, Эдик? Что случилось?
— Я знаю, что нравился тебе. Подожди, не вскипай. Ты мне тоже нравилась. И нравишься. Но я решил, что отношения — не для меня. Пока не для меня. Прости. У меня такие семейные сложности, что приличную девушку домой не позовешь. А неприличная мне не нужна. Не злись на меня, рыбка Дори. Я живу в аду, где черти счастливы и не хотят меняться.
— Эдик, я… Я не злюсь. И я, я тебе сочувствую.
— А вот жалеть меня не надо. У меня все будет отлично, просто не сейчас, а через пару лет. Я знаю, на что способен и твердо намерен осуществить проект «нормальная жизнь». Жизнь со смыслом. Ты еще услышишь мое имя. Эдуард Свободный. А гулять вместе мы больше не будем: чтобы не искушать меня и освободить тебя. Для новых знакомств. Кстати, обрати внимание на Тему. Четкий пацан.
Ника вспыхнула и открыла было рот, чтобы возразить, но Эдик улыбнулся и помахал рукой:
— Пока, Дори. Береги себя.
Эпилог
Начало октября обласкало питерский дворик редким, и оттого особенно долгожданным солнцем. Под скамейкой розоволапые голуби деловито доедали остатки эклеров. Скрипнули качели. Две пары рук держались за синий руль с облупившейся краской.
Поворот: небесные глаза утонули в зеленых. Второй: серебристо-розовая макушка наклонилась к рыжей. Еще один: пухлые губы с клубничным блеском придвинулись к другим губам.
— Стой! Я что, больше не Чебурашка?
— Еще какой Чебурашка! А я твой крокодил Гена. Мы нашли друг друга. Так что придется меня терпеть.