Карусель памяти

Ванесса посмотрела на арочный потолок над ней. По всей его длине экран телевизора откидывал цветные тени, которые меняли цвета. Она чувствовала легкое дыхание Брайана на своей шее. Внутри нее была растущая решимость, смешанная со всевозрастающим ужасом. Они шли рука об руку.

– Я могу дать показания перед комиссией сената на Капитолийском холме. Я могу рассказать им о своем собственном опыте, как сказалось на мне насилие, когда я была в подростковом возрасте…

– Ван! – Брайан сел. – Ради Бога, Паттерсон возглавляет эту комиссию. Они никогда не пойдут на это.

– Я не стану называть имена. Я просто опишу им то, что со мной произошло.

– Но он будет там! – Глаза Брайана бешено засверкали.

– И если он вычислит, кто я, пускай. А если нет – значит нет. Мне все равно. Моя цель – сделать заявление в поддержку программы помощи подросткам, подвергшимся физическому насилию. Им нужны пострадавшие от насилия в подростковом возрасте. Им нужны ответственные профессионалы, которым можно было бы доверять. Я, к счастью, подхожу под эти требования. И если я это сделаю, другие пострадавшие не будут бояться. Тогда, может быть, другие женщины заговорят. И, возможно, эта маленькая девочка не станет просто еще одной жертвой статистики. Возможно, к тому времени, как она станет подростком и сойдет с рельсов, уже будет в работе программа, которая сможет позаботиться о ней.

Брайан держал ее за руку, и она видела, как он старается переварить все, что она сказала.

– Ты знаешь, я просто хотел, чтобы ты «противопоставила себя своему обидчику», как выразилась Марианна, но это несколько другое, – сказал он. – Она не это имела в виду. Возможно, тебе нужно поговорить с тем психоаналитиком, который замещает ее, прежде чем начать действовать. Не ввязывайся в это, Ван. Ты меня пугаешь.

– Меня тошнит уже от этих разговоров, и я хочу это сделать. Я хочу дать показания. – Ванесса села и схватила его обе руки. – Я хочу освободиться от чувства вины, Брайан. Ты однажды сказал, что мне нужно использовать Паттерсона. Именно этим я и собираюсь заняться.

– Но ведь мы так старались, чтобы твое прошлое не вылезло наружу. Ты занимаешь важный пост в хорошей больнице и…

– Это звучит, как будто мне нужно чего-то стыдиться.

– Ты знаешь, что это не так. Не передергивай мои слова.

– Именно из-за моего положения мне будут доверять.

Брайан поглядел вниз, на их руки, крепко переплетенные друг с другом. Когда он поднял глаза снова, его лицо было озабочено.

– Я боюсь за тебя, – сказал он. – С поверхностного взгляда ты кажешься такой сильной, но я ведь знаю лучше. Я – тот, кто просыпается с тобой посреди ночи. Я опасаюсь последствий для тебя после того, как ты принародно выставишь то, что сохраняла в тайне всю свою жизнь. И как ты сможешь описать то, что он сделал с маленькой Ванессой, когда он будет сидеть прямо перед тобой?

– Я не знаю, – сказала она. – Но я чувствую, что должна, Брайан. Конечно, я меньше всего хочу предавать гласности свое прошлое, но я не смогу жить дальше, если я этого не сделаю. – Она подняла руки к его плечам. – Мне хочется, чтобы ты был со мной в Вашингтоне. Хорошо?

Он медленно кивнул.

– Хорошо.

Первое, что она сделает утром, позвонит Терри Руз и спросит имя адвоката, который отбирает пострадавших. Наверное, Терри удивится. Она улыбнулась при этой мысли.

Брайан предложил включить ночник, чтобы отогнать плохие сны, которые непременно должны были появиться этой ночью. Но она не стала включать свет и заснула легко, и не удивилась, когда проснулась утром после ночи без всяких сновидений в первый раз за несколько недель.

42

Штат Вашингтон

Ближайшее место для парковки автомобиля Клэр смогла найти в трех кварталах от Марвин-центра. На тротуаре были лужи, и она шла осторожно, сверяясь с часами чуть не каждую минуту. Она была расстроена тем, что опоздает к началу выступления Джона.

Она совершенно забыла об этом симпозиуме в Университете Джорджа Вашингтона. Она позвонила Джону за день до этого, чтобы спросить, не смогла бы она работать в фонде неполный рабочий день – и с этим предложением Джон с готовностью согласился. Он поблагодарил ее за ее советы относительно итоговой конференции, сказав, что собирается воспользоваться многими. Во время их разговора он упомянул о симпозиуме, совершенно случайно, но для нее это было, как будто на нее наехал поезд. Предполагалось, что их с Джоном выступление будет основным на церемонии открытия. Это было определено за много месяцев до этого. Джон собирался делать доклад один. Она почувствовала себя предательницей. Они всегда говорили как одна команда. Как он собирается вытянуть все это в одиночестве?

– Мне так жаль, Джон. Я совершенно об этом забыла, а ты даже ничего не сказал о…

– Никаких проблем, – сказал он, стараясь показать, что он гораздо менее этим озабочен, чем ей кажется.