Карусель памяти

Он отпустил ее бедро, когда Джилл заглянула в кабинет, чтобы вручить Клэр стопку розовых бумажек с записками. На верхней Клэр заметила имя: детектив Патрик.

Джон проехал мимо нее в инвалидной коляске к двери.

– Ты готова прийти ко мне в кабинет поработать перед уходом домой? – спросил он.

Клэр уставилась на розовую полоску бумаги в руке.

Ей нужно было выбросить ее. Забыть. Почти неделя прошла с той ночи в Харперс Ферри, и она только что доказала себе, что может провести целую консультацию без единой мысли о Марго. Хотя такое случалось редко. Гораздо чаще она старалась преодолеть воспоминания о той ночи на мосту, вместе с головокружением, которое они вызывали.

– Я приду, как только отвечу на эти звонки, – сказала она.

Она прикрыла дверь кабинета за Джоном, а потом подошла к своему столу и набрала номер полицейского участка в Харперс Ферри.

– Я подумал, что вы бы захотели узнать кое-что, – сказал детектив Патрик. Его дребезжащий голос зазвенел от мальчишеского возбуждения. – Похоже, что той ночью Марго Сент-Пьер на этом мосту была не в первый раз.

Клэр села за стол.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, кажется, она выросла в Харперс Ферри, и двадцать лет назад – в этот самый день – она уже прыгала с моста: она и ее брат играли на нем, когда ее брат упал и разбился насмерть.

– Что?!

– Именно. – В его голосе послышалось что-то похожее на удовольствие, как будто он смаковал интересную сплетню. – Я не знаю подробностей, – сказал он. – Мы получили эту информацию от социального работника психбольницы «Эйвери», но она и сама больше ничего не знает. Хотя именно она сказала, что мисс Сент-Пьер тоже упала с моста. Но не в воду, а дальше, ближе к набережной. Ударилась головой о камни. Предположительно, это отчасти повлияло на ее дальнейшую болезнь.

Клэр поглядела в окно, где освещенный солнцем снег все еще покрывал землю и облегал берега пруда. Вот почему Марго сказала ей: «Я умерла на этом мосту уже много лет назад!» Или что-то в этом роде. «Это преследовало ее все эти годы, бедняжку», – подумала она.

– Похоже, все так и было. Социальная служащая сказала, что они были чем-то вроде музыкальных вундеркиндов.

– Кто? Марго и ее брат?

– Верно. Знаете, это такие дети, которые играют на рояле, как взрослые.

– А! – Клэр вспомнила другие слова Марго. – Шопен!

– Что такое?

– Ничего. – Она почувствовала себя все более увязающей в этом. Чем большей информацией о Марго она располагала, тем больше ей, казалось, требовалось. – Как вы думаете, я могу поговорить с работником социальной службы в психбольнице – если я решу, что мне нужно это сделать? – Она перевернула розовую бумажку с запиской чистой стороной и взяла ручку.

– Почему бы и нет? – Детектив Патрик дал ей имя женщины и номер телефона больницы. – Мы этот случай закрываем, – сказал он. – Самоубийство, без всяких сомнений. Но я подумал, что вы бы хотели услышать об этом, пока я не сдал дело в архив.

После того, как Клэр повесила трубку, она еще долго смотрела на розовую записку. Она размышляла. Строила планы. Затем встала из-за стола и быстро пошла через лабиринт коридоров в кабинет Джона.

Он перелистывал стопку бумаг на своем столе, когда она вошла в кабинет.

– А, хорошо, – сказал он. – Нам нужно поговорить о том, кто сможет вести выездные семинары в конце года. Лилиан будет в декретном отпуске.

– Джон! – Она присела на зеленый диван.

Он прекратил тасовать бумаги и поднял удивленно брови:

– Да?

– Один из тех телефонных звонков, на которые мне нужно было ответить, от детектива Патрика. Он сказал мне, что двадцать лет назад Марго и ее брат упали с того самого моста. Брат разбился насмерть, а она получила травму.

Джон широко раскрыл глаза.

– Без обмана? Она пыталась помочь ему, или что?

– Я не знаю, но мне бы хотелось узнать об этом. Ты не будешь возражать, если я уйду с работы пораньше? – Он не ответил, и она бросилась в атаку. – Я знаю, что нам нужно решить оставшиеся дела по итоговой конференции, но я могу поработать вечером. – Они завязнут в этих «оставшихся делах» с этого дня до конца недели, до самого годового отчета, который будет, как всегда, в сентябре. – Я хочу пойти в библиотеку в Харперс Ферри, посмотреть, что можно найти там об этом случае.

По выражению его лица она не могла ничего прочесть. Мелкие жалюзи на окне отбрасывали тени ему на щеку. Он посмотрел на бумаги на своем столе, щелчком пальцев задвигая некоторые из них в стопку.

– Я и не предполагал, что ты так впечатлительна, – сказал он.

– Я тоже. – Она попыталась улыбнуться.

Он снова успокоился, постукивая пальцами по бумагам. Потом посмотрел вверх и спокойно заговорил:

– Не думаю, что мне приходилось видеть тебя в таком состоянии.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что обычно ты не забиваешь себе голову подобной ерундой. Что случилось, то случилось, и ты обычно говоришь: «que sera, sera»[1] – и продолжаешь жить своей жизнью.

Она села, прислонившись к спинке дивана, и вздохнула. Он был прав.

– Я не знаю, в чем дело, Джон. – Она всплеснула руками и опустила их на колени. – Я чувствую, что она не отпустит меня, пока я не пройду через все.