Карусели над городом

Американский космонавт Алан Шепард высадился на Луну. Он что, восхитился и упал в обморок от восторга? Нет. Он вынес из кабины клюшку, мяч и попытался разыграть партию в гольф [16]. Лунную пыль, поднятую при ударе клюшки, телевидение разнесло по всей планете.

В общем, мы давно уже посылаем людей туда. Пора бы уже кому-нибудь прибыть оттуда?

Борис Куликов если и удивился, то вовсе не тому, что младенец прибыл оттуда, а скорее тому, что это случилось так просто. А вот Алексей Палыч, когда все понял, то понял, что ничего не понял. Еще бы немного – путь ему оставался один – в отделение неврозов, прямо в руки к родной жене. Но тут вступили в действие тормоза, которые имеются в мозгу у каждого человека. Алексей Палыч заставил себя сосчитать до двадцати. Способность мыслить вновь вернулась к нему.

– Боря, – сказал Алексей Палыч чужим голосом, – он не из Солнечной системы.

– Это, вы думаете, из-за пупка? – спросил Борис.

– Нет. Просто ни на одной из планет системы нет условий для жизни такой... такой формы.

"Форма" спокойно лежала на столе и, скосив глаза, внимательно слушала Алексея Палыча. Затем "она" потянулась рукой к катушке.

– Нельзя! – воскликнул Алексей Палыч. – А то будет это... бо-бо будет!

Мальчик отдернул руку.

– Понимает! – ответил Борис. – Откуда он русский знает, а, Алексей Палыч?

– Совпадение. Ничего не знает, – сказал Алексей Палыч и тут же раскаялся, потому что младенец посмотрел на него и проговорил:

– Бо-бо, Алексей Палыч...

Алексею Палычу вдруг подумалось, что гость из чужого мира не просто повторяет слова, а передразнивает его. Уж слишком осмысленным был его взгляд.

Андрюшенька в таком возрасте... Впрочем, о каком возрасте можно говорить? При таком росте... при таких размерах... Андрюшенька едва-едва плакать научился по-настоящему.

– Эй, – сказал Алексей Палыч, обращаясь к младенцу, – если ты меня понимаешь, то скажи: один, два, три, четыре... Ну, говори.

– Три, четыре, – отозвался младенец.

Борис засмеялся.

– Он просто повторяет, как попка. – Борис наклонился над мальчиком. – Скажи: пятью пять – двадцать пять.

– Двадцать пять, – послушно повторил мальчик.

– Видите? – сказал Борис. – Он повторяет последние слова. Он еще ничего не соображает. Они что, не могли прислать кого-нибудь поумнее?

Алексей Палыч пожал плечами.

– Так поступили бы мы. Но почему нужно их мерить по человеческой мерке? Мы все ждем, что нам пришлют из космоса таблицу умножения или схему строения атома водорода... Это мы и без них знаем. Скорее всего они сделают то, что нам и в голову не приходит. Почему бы им не послать на Землю младенца? Он вырастет на Земле, получит земное воспитание и образование... Он сможет рассказать им все о нас, что мы знаем о себе сами. А может быть, даже больше. Да, да! – воодушевился Алексей Палыч. – Теперь я понимаю, что именно так поступил бы на их месте. Мы все ищем в космосе шифрованные сигналы. Мы забываем о том, что никто не может установить с человеком контакт лучше самого человека. А ведь он – человек и будет расти.

– Вы думаете, он вырастет? – спросил Борис.

– Не сомневаюсь. А теперь ты скажи, что мы с ним будем делать?

– Отнести в детский садик?

– Нас спросят, откуда мы его взяли.

– Мы все расскажем.

– Ты сумеешь объяснить? – усмехнулся Алексей Палыч. – Я, например, не берусь объяснить даже своей жене. Впрочем, ей – в особенности. Мы с тобой, Боря, попали в нелегкое положение. Иди ты лучше домой. Я скажу, что был здесь один.

– Нет, – Борис замотал головой, – пускай мы вместе... Вам одному могут не поверить.

– Ну что ж, – сказал Алексей Палыч, – вместе так вместе. Будет хотя бы с кем играть в шахматы в сумасшедшем доме.

– Алексей Палыч... – сказал Борис. – Знаете что, Алексей Палыч... Давайте его вообще покуда никуда не отдавать. Он нам еще пригодится.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне нужно подумать до завтра.

– А если он погибнет до завтра?

– Чего это он погибнет, если голый через космос летел?

– Я не думаю, что он летел именно в таком виде, – сказал Алексей Палыч и улыбнулся впервые за весь вечер. – До ближайшей звезды четыре световых года, так недолго и простудиться. Скорее всего он родился... то есть я хочу сказать – образовался на этом столе.

– Как это образовался? – спросил Борис. – Он ведь живой...

– Существует гипотеза, – сказал Алексей Палыч. – В принципе человека можно, грубо говоря, разобрать на атомы, передать информацию по какому-нибудь каналу [17] и собрать его снова на другом конце канала из такого же материала. Скорее всего, это для них уже не фантастика.

– Алексей Палыч, – снова попросил Борис, – ну, давайте оставим его хоть на один день. Ничего ему не сделается. Все равно уже ночь. Ну, куда мы его понесем?

– Честно говоря, – сказал Алексей Палыч, – я и сам не знаю, что с ним делать. Правильней всего было бы пока отнести его к нам домой. Но как я объясню все жене? Женщины не всегда верят даже тому, что видят, а ведь она не видела, как он появился.

– Да, женщины, они вообще... – согласился Борис, понимая, что Алексей Палыч начинает поддаваться.

– А все-таки, может быть, лучше его отнести?

– Куда?