Карузо

Тенора по-прежнему мучили сильные головные боли. Когда они начинались, ему не оставалось ничего, кроме как ждать, когда приступ закончится. Несколько снимал боли аспирин, который Леднер присылал ему из Германии или Швейцарии. Массаж, который делала Рина, уже не помогал. Доктора оказывались бессильны и не могли назвать настоящую причину болей.

Со второй половины лета Карузо стал ежедневно заниматься с Бруно Бруни — аккомпаниатором, прибывшим специально для работы над партией Надира в «Искателях жемчуга». Энрико во время распевок никогда не пел полным звуком — он старался одновременно и тренировать голос, и не изнашивать его. Позднее он рассказывал биографу: «Очень жаль, что люди не представляют, как тяжело мне нужно работать, чтобы добиться вокальных успехов. Они полагают, что я пою, так как имею голос; им кажется, что это не так трудно. На мой взгляд, это хорошо, что им так кажется, так как артист не должен выносить на публику подготовительную работу. А ведь для того, чтобы добиться хорошей техники, нужны невероятные физические усилия! Упражнения для мускулов, день за днем на протяжении многих лет, пока они не разовьются до такой степени, когда будут в состоянии выполнять любые задачи… Если бы кто-нибудь ко мне приблизился и посмотрел, как дрожат мои руки после работы над одной лишь трудной фразой, то никогда не мог бы сказать, что пение для меня — дело легкое!»^[346]

В личной жизни тенора все оставалось без перемен. Карузо и Рина Джакетти были счастливы вместе. Когда они расставались, Рина думала, что разлука продлится восемь, максимум девять месяцев, и надеялась, что это время пролетит быстро.

Однако в следующий раз Карузо вернулся в Италию только через три года.

Глава пятнадцатая «ЖЕНУ Я ОБОЖАЮ!..»

Тринадцатого ноября 1916 года сезон «Метрополитен-оперы» открылся очередной необычной для него постановкой — «Искателями жемчуга» Ж. Бизе. Тенденцией театра по-прежнему было расширение репертуара за счет введения не очень известных публике опер популярных композиторов. Руководство надеялось благодаря этому компенсировать прохладный прием некоторых опер современных авторов — таких, как «Девушка с Запада», «Жюльен» Гюстава Шарпантье и др. Что может показаться удивительным, так это то, что тогда и критики, и публика невысоко оценили музыку оперы, зато очень высоко — самих певцов. Одна из самых мелодичных и замечательных опер Бизе выдержала всего три спектакля, после чего была снята с репертуара.

В этом году группировка «Черная рука» вновь стала вымогать у Карузо деньги. От него требовали, чтобы он на адрес в Нью-Джерси выслал 10 тысяч долларов. Однако тенор и на этот раз не пошел на поводу у мафии. Он решил не делать из случившегося тайны, и история его противостояния с криминальным миром получила широкую огласку. Но эта борьба стоила Карузо немалых нервов. Он вынужден был быть предельно осторожным как на сцене, так и вне ее, прекрасно понимая, как печально может закончиться это противостояние.

Летом 1917 года Карузо не смог выехать в Европу. Это было небезопасно, потому что немецкие подводные лодки торпедировали не только военные, но и пассажирские и торговые корабли. Карузо опять отправился в Буэнос-Айрес. Здесь 29 июля 1917 года он выступил в новой для себя партии, которую «апробировал» перед ее представлением в «Метрополитен-опере», — в роли парижского художника Фламмена в опере П. Масканьи «Лодолетта». Кстати, в это же время в Буэнос-Айресе была поставлена и «Ласточка» Дж. Пуччини. Критики иронично отмечали, что «одним камнем были убиты две птицы» — произведение Пуччини также планировалось поставить в «Метрополитен»^[347] (имя «Лодолетта» переводится как «жаворонок»), Масканьи же все еще надеялся на стабильное признание у публики какой-либо иной его оперы, кроме «Сельской чести», однако тщетно. Мировая премьера «Лодолетты», прошедшая в апреле этого года в Риме, была успешной лишь благодаря участию Розины Сторкио и баритона Энрико Молинари. В латиноамериканской премьере оперу спасли Карузо и Джильда далла Рицца. Сюжет оперы довольно мелодраматичен. У девушки Лодолетты, живущей в голландской деревушке, единственная драгоценность — пара красных деревянных башмачков. Она знакомится с Фламменом, художником из Парижа. Между молодыми людьми вспыхивает чувство. Девушка просит Фламмена уехать, потому что боится сплетен. Тот выполняет просьбу, но вскоре возвращается, однако Лодолетта исчезла и он не может ее найти. Под Новый год в парижском доме Фламмена собирается шумная компания друзей, и молодой художник забывает о своей любви. Во время веселого праздника к дому подходит Лодолетта, все это время искавшая Фламмена, заглядывает в окно, видит, что Фламмен совсем ее не ждет. Она падает и замерзает. Проводив гостей, Фламмен находит сперва пару красных башмачков, которые сразу же узнает, а затем и окоченевшую Лодолетту.

Премьера прошла, как уже нередко бывало, с большим успехом для исполнителей главных партий, но с более чем скромным признанием заслуг композитора.