Карузо

Ко всему прочему, Карузо, выросший на неаполитанских улицах, был не очень знаком с правилами поведения в высшем обществе, в котором ему все чаще приходилось бывать. Воспитанная в интеллигентной семье, Ада прикладывала немало усилий, чтобы вместить бурный темперамент своего партнера хоть в какие-то рамки. Она учила его хорошим манерам, элегантно одеваться, контролировать эмоции. Она же посоветовала ему сменить неаполитанскую форму имени на более благозвучную — Энрико, что тенор и сделал. Вслед за героем книги меняем его имя и мы — будем теперь именовать его Энрико.

Издательский дом Рикорди владел авторским правом на «Богему», поэтому, как и композитор, Джулио Рикорди имел право одобрить или не одобрить состав исполнителей. В тот год эта опера еще только начинала завоевывать популярность, хотя сам этот процесс шел довольно стремительно. После весьма скромной премьеры 1 февраля 1896 года в Турине, когда многие открыто отдавали предпочтение одноименной опере Р. Леонкавалло, за «Богему» взялся Артуро Тосканини. Ему удалось создать изумительный спектакль. Правда, композитор был крайне раздражен тем, что дирижер категорически запретил певцам бисировать — даже такие выигрышные номера, как арии Рудольфа или Мими. Впоследствии Пуччини и сам станет противником «бисов». Более того, многие знаменитые арии он выстроит так, что они не будут иметь вид законченных номеров, после которых могли бы следовать аплодисменты, а иногда и требование повторного исполнения (разумеется, зрителей подобные «увертки» никогда не останавливали). Однако в то время, о котором идет речь, композитор еще вынужден был доказывать ценность своей музыки, понимая, что раздражение публики в связи с позицией дирижера запросто могло перекинуться на оперу и ее автора.

Лондонская премьера с Фернандо де Лючией, а также постановка в Буэнос-Айресе заметно повысили популярность «Богемы». Карузо, познакомившись с музыкой оперы, настолько влюбился в нее, что своим каллиграфическим почерком переписал всю теноровую партию. Однако необходимо было разрешение на исполнение роли. Импресарио связался с Джулио Рикорди, но тот ответил, что имя Карузо ему ни о чем не говорит. Тогда возникла другая идея: Карузо должен был посетить самого Пуччини, вилла которого находилась неподалеку от Ливорно, и у него добиться разрешения выступить в партии Рудольфа. Энрико сказал, что если он получит одобрение Пуччини, то будет петь за оговоренную оплату в тысячу лир; в противном случае, если импресарио просто позволит ему выступить в этой роли, то он готов петь за одни лишь расходы на проживание — всего за 15 лир вдень.

Дальнейшие события в биографиях певца описываются по-разному. В одних говорится, что Энрико и его друг отправились поохотиться за город и у озера случайно встретили Пуччини, с которым не замедлили познакомиться. Версия странная, ибо нигде больше в биографии Карузо мы на найдем упоминаний о том, что он когда-либо брал в руки ружье. Да и в «случайность» подобной встречи верится с трудом… Другие биографы рассказывают, как тенор, набравшись смелости и взяв за компанию приятеля, просто заявился к автору «Богемы» домой. Согласно этой версии, синьора Эльвира Пуччини встретила визитеров крайне неприветливо, но все же позволила им пообщаться с мужем. Как бы то ни было, Пуччини и Карузо познакомились. За год до смерти тенор вспоминал разговор, который тогда состоялся между ними:

«— Мне неоднократно рассказывали о вас, синьор Карузо, но, к сожалению, я не имел возможности слышать вас. Может быть, вы споете для меня? — попросил Пуччини.

Я живо ответил:

— Конечно, маэстро!

— Знаете ли вы какой-нибудь фрагмент из „Богемы“?

— Да, я могу спеть арию. Но, маэстро, я не уверен, что смогу взять верхнее до…

Тогда Пуччини сказал:

— Мне кажется, вы недостаточно внимательно смотрели ноты. В партитуре есть знак, показывающий, что певец, если у него есть верхнее до, может при желании его взять. Если нет — так и не надо.

— О, да, — ответил я. — Мне это известно. Но ведь уже есть традиция — в этом месте тенор просто обязан спеть вставную ноту!

— Не забивайте ерундой голову, — сказал Пуччини. — Спойте мне и перестаньте думать об этом чертовом до. Многие тенора всю арию поют ужасно, думая лишь о том, чтобы прекрасно прозвучала верхняя нота…»^[92]

Карузо не стал возражать и под аккомпанемент композитора спел арию Рудольфа, после чего Пуччини обратился к товарищу тенора:

— Передайте импресарио, что я одобряю исполнителя. Пусть синьор Карузо выступает в «Богеме».

Согласно более «романтизированной» версии, вошедшей позднее во многие биографии Карузо, после нескольких первых фраз Пуччини внезапно повернулся к певцу и сказал:

— Кто вас послал ко мне? Бог?^[93]